не хотела.
И весь мощнейший удар разъяренных мам обрушился на НЕГО.
Когда все это не возымело действия (он по-прежнему жил на даче и не собирался возвращаться домой), в ход была пущена тяжелая артиллерия. Приехал на дачу отец его жены и предупредил, что если ОН не вернется домой, ему в прямом смысле больше негде будет жить. Эти подробности, как и многие другие, Соня узнала тоже через сорок пять лет.
Через неделю он вернулся домой, молча прошел в свою комнату, лег на диван и несколько дней не вставал, не разговаривал, не ел. Он был очень болен. Впервые в жизни у него была тяжелейшая депрессия, с которой он, сильный, волевой, молодой мужчина не мог справиться. Впервые он понял, что значит – болит душа. Потом, через много лет, это состояние возвращалось к нему не раз, и он худо-бедно научился с ним справляться, но тогда все, что происходило с ним, было невыносимо, чудовищно, несправедливо. И главное – было ясно осознаваемое чувство вины. Он понимал, что он Соню, их обоих предал, сдался, чего-то испугался. Чего? Ответить на этот вопрос он не мог, не хотел, боялся. И жить с этим, он знал, ему предстояло долгие годы, может быть, всю жизнь.
Год 2012. Лето. Германия
ОН пришел к ней рано утром в отель, чтобы отвезти к себе домой, где жил с женой и ее старенькой мамой. Той самой.
В этом довольно большом отеле Соня почему-то жила совсем одна, и это в августе, в самый сезон! ОНА и ОН! И всё! И больше никого! И жара 36 градусов! И только рано утром можно выйти на улицу ненадолго. А все остальное время надо быть в прохладном доме, а еще лучше, в совершенно пустом отеле.
– Подожди немного, я только возьму сумочку.
Они поднимались к ней на второй этаж.
– Всё. Можем идти.
ОН взял двумя руками ее лицо и поцеловал тем долгим сорокапятилетней давности поцелуем. И… она опять почти потеряла сознание, совсем, как тогда, как всегда, как ждала, как знала, что это обязательно еще когда-нибудь случится.
– Ты приехала! Я ждал тебя! Я люблю тебя! Ты понимаешь?
– Боже мой! Ты сошел с ума! Прошло сорок пять лет, целая жизнь! Этого не может быть!
– Может, может. Ты прошла через всю мою жизнь и никогда из нее не уходила. Я люблю тебя. И сейчас сильнее, чем когда бы то ни было. Ты совсем не изменилась, только стала лучше. Наверное, ты никогда не постареешь, годы, будто вообще не властны над тобой. Что это за феномен такой? Почему ты не стареешь?
– Наверное, потому, что мне предстояла эта встреча с тобой. Я хорошо подготовилась. Правда?
Никогда, ничего не было прекрасней ни в его, ни в ее жизни, чем это летнее жаркое утро. Может быть, это было сравнимо только с той ночью на даче сорок пять лет назад.
ОН держал ее опять в своих удивительных руках так крепко, так нежно, как тогда, как в их коммуналке, и опять не хотел, не мог, не собирался отпускать!
Все начиналось сначала. Только чувства, овладевшие ими, были глубже и сильнее, чем тогда в молодости. В них сосредоточился весь опыт прожитой жизни, они стали
