и совсем не отходит от меня, видимо, боится, чтобы я опять не уехала. Каждую минуту спрашивает, когда мы поедем в Челябинск. Попробуй ему что-нибудь объяснить, он и слушать не хочет.
Это одна сторона моей невеселой жизни.
Во-вторых, судя по всему, Жорку в университете, мягко говоря, прокатили. В Ростов мне приезжать не велено, просят «задержаться» в Дзержинске. А сам он поехал в Москву. Кому он там нужен и кто захочет ему помочь, дело темное. Эта идиотская неопределенность меня абсолютно парализовала. Если бы не вещи, которые я отправила, я вернулась бы с Сашкой в Челябинск, потому что перспектива что-то выжидать здесь меня совершенно убивает. Представь – ни квартиры, ни вещей, ни работы, ни уверенности, что все уладится, и главное, нет тебя, который бы мог меня успокоить, ради которого я готова была бы и не то вытерпеть.
Я не знаю, что мне делать. Я совершенно измучилась, поехать бы мне в Ростов, но я не могу сейчас бросить Сашку, не знаю, что с ним будет. Ехать с ним, но куда?! Кто нас там ждет?
В общем, все очень плохо, мой родной, очень плохо! Кончай скорей свой противный университет и, если не разлюбишь, приезжай спасать свою Лясеньку.
Я страшно жалею, что уехала из Челябинска. Мне не надо было терять работу. Надо было взять отпуск, приехать забрать сыночку и вернуться. Ты не представляешь, как страшно жить вот так без перспективы в Дзержинске.
Ты, может быть, думаешь, что я жестокосердная, мечтаю о том, чтобы уехать, не думая о больном отце? Наверное, это так и выглядит, но хочется верить, что все будет хорошо, и когда его выпишут, даже лучше, если нас с сыном уже не будет здесь, покою от нас ждать не приходится. А ему по крайней мере еще полгода придется лежать.
Невеселые я тебе сообщила новости, да? Я поэтому сразу и не писала, думала, случится что-нибудь более утешительное, но увы! Пусть мои вести сделают тебя злым, и ты скорей все кончишь. Главное, ты не забывай меня и не очень пугайся, если я постарею. Ты не представляешь, как я из-за этого страдаю. Ты ведь знаешь, что страдать я мастерица.
Куда мне писать, не знаю. При перемене места жительства – телеграфирую.
В Москве была у Ариадны. Если бы ты был рядом! Сейчас я просто не в состоянии обо всем этом писать. Но мне очень хочется жить в Москве. С моей стороны это страшное пижонство именно в такой момент думать об этом. Поэтому восприми это как отголосок хорошего настроения.
Какая я была дура, когда в Челябинске с тобой хотела куда-то ходить, таскалась по кино, какое это счастье быть с тобой и ни с кем, ни с кем тебя не делить. Я ненавижу всех тех, кто меня провожал, они оттеснили нас друг от друга, и ты мне так ничего не успел сказать, а я тебе.
Пиши мне, родной мой человек. Я очень тебя люблю. Крепко целую.
Твоя Ляся
Фототелеграмма из Ростова
Саня! Приехала за контейнером. Говорила с Челябинском. Обо мне в редакции и слушать не хотят, берут П. Вот тебе и цветы! Я в отчаянии. У Жорки все плохо, его очень жалко, но у меня уже на жалость не хватает сил. Что делать?
