ваших услуг. Найду себе другого адвоката!
– Позволь уточнить, на какие шиши? – смеется, словно я рассказала, невероятно смешной анекдот.
– У меня… – и тут я замолкаю, падаю на бетонный пол.
Перед глазами вырисовывается вся жуткая картина предательства. Не верю. Не хочу верить. И в этот момент Шантара не кажется мне таким кошмаром. Это все далеко. А настоящий ужас происходит тут, вместе с осознанием. Они все спланировали. Серж… неужели он мог?
– Вы украли мою жизнь! – кричу, впившись заледенелыми пальцами в прутья решетки. – Я хочу видеть своего мужа!
В душе еще теплится слабый огонек надежды, что он не мог вот так… только он гаснет с каждой секундой, превращаясь в пепел.
– Он не желает даже слышать твоего имени, – издает ехидный смешок.
– А мои деньги он пожелал присвоить? Так пусть хотя бы вернет мне свободу! – все больше не осталось иллюзий. Нет слез. Есть только острая боль, пронзающая все тело. Ощущаю, как внутри все замерзает, как холод становится частью меня.
– Это компенсация за моральный ущерб. Забудь. Смирись. У тебя больше никогда не будет свободы, – он теребит кольца на своих пальцах, смотрит насмешливо. Знает – я в его власти. – Но… есть выбор, гнить тут, или все же жить.
– Выбор? Ты предлагаешь мне рабство? Добровольно стать вещью чудовища!
Кольцо мук сужается. Ведь им мало просто забрать деньги. Они добивают. Радуются моим страданиям.
– Пристроим тебя к какому-то оборотню, – довольная улыбка не сходит с его губ, – А дальше все зависит от твоих умений. Хотя… – окидывает меня таким взглядом, словно я мусор под его ногами, – Тут еще доплатить придется, чтобы кто-то взял.
– Что бы взяли для чего? Для телесных… гадких… – даже не могу подобрать подходящего слова. Как представила, нет, по факту я этого даже представить не могу,– контактов…
Я берегла себя для единственного. А сейчас, мне предлагают отдать свое тело в пользование оборотню.
– Ой, – смотрит с презрением, – Давай посмотрим правде в глаза, ну кому ты нужна? Тут-то желающих не нашлось. А там…ну скажем так… другие стандарты и вкусы. И даром твои прелести никому не нужны, – морщит нос. – Как рабочая единица, возможно, если постараться, кому-то сгодишься.
Глава 7
До прихода адвоката я считала, что холод и те женщины – настоящая мука. Нет. Все познается в сравнении. Телесные испытания даже пережитые унижения ничто в сравнении с предательством. Меня убили заживо. Вроде бы продолжаю дышать, могу двигаться, все тот же человек, нет, меня больше нет. Есть бьющееся в агонии тело, у которого умирает душа. Я ощущаю каждую ее конвульсию, каждый жалобный стон.
Тот, кому я верила, просто взял и растоптал мое сердце. У меня в ушах звучит его радостный хохот. Серж доволен собой, обманул наивную дурочку, поверившую в любовь. Представляю, с каким наслаждением он будет расспрашивать Вениамина подробности
