не заподозрил во мне лорда.
– Ты смеешься?
– Ладно-ладно. Если серьезно, то след отчетлив в Ноурсе, но обрывается. Есть несколько предположений. Убийца и вор – два разных лица, это доказано. Возможно, убийца из Ноурса, мне еще понадобится пара дней, а вот вор…
– Ушел?
– Ушел. Витт, мы столкнулись с такими странными фактами, что я готов поверить версии лорда Стрева о восточной нити заговорщиков. Мы разложили магические ветви по флёру, по потокам. Это чужеродная магия.
Принц с досадой хлопнул себя по колену.
– Плохо.
– Знаешь… – лорд помялся. – Я уже думал о возможных последствиях. И Виола, в твоем случае была бы лучшим вариантом.
– Почему?
– Кровь змееборцев даст шанс твоему ребенку, когда он родится, обойти заклятие мглистого ожерелья.
Принц застыл, о чем-то думая, и негромко сказал.
– Когда он родится… Если он родится, Роби. Я не смогу убедить отца. Ты же знаешь.
Тренневи кивнул.
– Нужно ему объяснить, что только такой ребенок, рожденный от колдуньи-змееборца, выживет при любом раскладе и продолжит род. Вору заказали ожерелья те, кто наверняка знает ритуал ожерелья.
Принц молчал, а потом вдруг сказал.
– А не кажется ли тебе, что эти люди связаны с будущим отбором? Нужно только довести дело с отбором до конца. Посадить на трон выгодную им королеву…
– Еще жив твой отец.
– Прекрати, с ожерельем отец уже не проблема.
– Я понял, о чем ты. Смена династии, захват власти, – Тренневи поморщился. – Слишком очевидно.
Ноурс, накануне праздника
Я весь день носилась как белка по веткам. Такого наплыва покупателей у нас еще не было. А мастер Бровик из села Креспичи еще прислал партию недорогих фарфоровых фигурок, расписанных яркой глазурью и восточной росписью. С виду – красота, глаз не оторвать, но на деле цена не дороже двух серебрушек. Мы с отцом, конечно, подняли ценник, чтобы не в убыток, и не прогадали. Раскупали, как сдобные булочки тетки Катарины. На что только люди деньги не тратят, лишь бы потратить.
А ближе к вечеру я отпросилась у отца к своей Софии, давней подруге, уже несколько дней не виделись.
Моя Софи – дочь аптекаря с ратушной площади. Их семья из потомственных лекарей, и у нее есть небольшой дар. Поэтому, она тоже училась в Дёрнинге, в соседнем пансионе, где принимали девочек со способностями к магии.
Дом господина аптекаря был солидным и строгим, белокаменным, трехэтажным, с лепниной на консолях и большими окнами. Я подошла к двери, позвонила в колокольчик, и мне быстро открыла горничная. Как и полагается, в белом фартуке и чепце с вышивкой. Всё, как и заведено в богатых домах.
– Роби-ин, – радостно махнула ладошкой Софи. Подскочила, и мы обнялись.
– Роби-ин, – раздался басовитый голосок мистри Цавик, матери Софи. Полная, дородная, с большой грудью и крепкими
