молодого рабочего и не могла оторвать глаз… Пока он не повернул голову прямиком на мое окно. Видно, почуял! Но я успела отпрянуть. Фигушки тебе!
Плотники ушли, а я, вздохнув, поплелась в свою комнату. Завтра трудный день, полдня я буду стоять за прилавком, а потом бегать по городу по заданию отца.
Я переоделась, расплела косу и уставилась в зеркало трюмо. Хмыкнула. А ведь хороша. Лицом красива, и осанка прямая и фигурка точеная… Да-да, хвастливый индюк всегда себя нахваливает. Я рассмеялась и невольно перевела взгляд на небольшой портрет в рамке, стоящий на комоде. Мама.
Я ее не помню, она умерла, когда мне было два года. На меня с портрета смотрела милая молодая женщина с тонким овалом, чуть курносая, но это ее не портило, наоборот, придавало озорное выражение лица.
В груди защемило. Я отвернулась и вздохнула.
Отец говорил, что ее семья была против их брака. Даже не просто против, а категорически против. Его выгнали со двора, когда он пришел свататься, а ее заперли. И только хитрость помогла им соединиться. Все, как и бывает в таких историях – побег, тайное венчание, отказ семьи от молодоженов.
Мама была знатного рода, а отец – мелкопоместный, с небольшим наделом земли где-то на окраине провинции.
Семья мамы вела свой род от боковой ветви князей Гарийских, когда-то правивших дальними провинциями королевства. Пусть и седьмая вода, но нос задирали, как влиятельные вельможи. А папина родова получила дворянство за службу каких-то пятьдесят лет назад. Вот и мезальянс.
Я легла в постель и задумалась, наверное, у меня есть двоюродные братья, сестры, которых я не знаю. Конечно есть. Только мне от этого никак не легче. А впрочем, какое мне до них дело. Я перевернулась на другой бок… и скривилась от легкой боли. Опять!
Опять, как и каждый месяц, родинка на моем плече начинает свербеть и ныть, стоит только молодому месяцу зародиться на небе. Да что же за наказание. Я встала, зажгла свечу и приподняла руку. Родинка – маленькая, размером с грошик, в виде бутона лесной фиалки, чуть припухла. Как всегда. Теперь будет ныть три дня. Ни больше, ни меньше. А потом боль уйдет.
Глава 2
Ночью пришла гроза. Ветер хлестал ветви деревьев и завывал. Небо сверкало молниями, а потом начался сильный ливень. Я сквозь сон слышала, как по коридору тревожно ходит отец, выглядывая из окон в садик, но сама так и не подняла головы.
А утром мы увидели, что буря повредила нашу беседку, завалив одну ее сторону и повредив крышу. Отец тут же отправился в переулок Коробейников, где квартировала артель плотников. А меня отправил к мистри Зойрак, известной в городе коллекционерше старинных вещей. Она редко когда что-то продавала, только иногда предлагала антикварам редкие штучки, чтобы пополнить свой денежный счет в королевском банке.
Мой отец не был потомственным антикваров, но учеба и диплом высшей магической школы на факультете артефакторики позволил ему купить нужную лицензию для продажи старинных предметов,
