чего кричите! – двери комнаты открываются, вижу худущую белобрысую голову Николаса. –Ругаетесь? – смотрит, склонив голову набок.
– Что ты, сыночка! – мама всплескивает руками и присаживается рядом с коляской. – Просто Мишель собирается. Она едет в столицу. Нашла работу, – при этих ее словах презрительно фыркаю, – И у нас теперь есть деньги тебе на операцию! Скоро ты будешь ходить! – расцеловывает его в обе щеки.
– Правда! – в серых глазах брата вспыхивает такая радость, он словно озаряется светом, уходит болезненная белизна. Сердце щемит от нежности.
– Да, малой, – треплю его по непослушной копне волос. – Скоро будешь у нас бегать!
Брат прогнал мою ярость. Сам, не ведая того, успокоил. У нас разница пять лет. Он подросток, который провел последние три года в больнице. Трагический случай разломал его жизнь. И вот появился шанс поставить его на ноги. Врачи говорят времени мало. А если я не успею? Если действительно упустим время? Говорят операцию надо провести срочно.
И чего я боюсь? На мне защита. Ничего этот ледяной волк мне не сделает. Да, потом поймет, что остался с носом. Но как-то выкручусь. Не думаю, что я ему так сильно нужна. Здоровье Николаса и правда стоит на первом месте.
А я не пропаду. И заставлю пожалеть волка, что вообще посмотрел в мою сторону!
Я собрала необходимый минимум. Много мне не надо. Я там не задержусь. Попрощалась с братом, обняла мать, кивнула отцу. Покидаю родной дом с обидой в душе. Какими бы правильными ни выглядели их мотивы, от этого легче не становится.
Во дворе стоит черная огромная машина, настолько блестящая, что ослепляет. В марках я не разбираюсь, но от нее пахнет баснословными деньжищами. И как так быстро успели приехать. Когда я его нашла на обочине проселочной дороги, он валялся около другой машины. Ох, и дернуло меня помочь, еще звала на подмогу. Сама себе на голову беду нашла.
Он как-то слишком быстро очухался. Вызвал по телефону своих помощников. Из помирающего превратился в заносчивого аристократа. Но кто знал, что это оборотень? Я не умею их различать по виду. Думала, человеку плохо…
Из автомобиля вышел высокий громила, взял у меня сумку, положил в багажник. Открыл для меня заднюю дверцу. Салон автомобиля утопает в блеске роскоши. Все пропитано арктическим холодом. Мой «покупатель» восседает у противоположного окна, буравит меня своими невозможными сапфировыми глазами. Нельзя в них смотреть – там плещутся дьявольские соблазны, и как только поддашься искушениям, попадешь прямиком в ад. Нельзя смотреть в глаза злу, так еще моя бабушка говорила.
– Лучше бы оставила вас валяться на дороге! – выпаливаю, едва взглянув на него. Эмоций слишком много, не могу держать язык за зубами.
– Это бы ничего не поменяло, – в замкнутом пространстве его голос звучит иначе, более низкий, чувственный с еле уловимым хрустальным перезвоном.
– Поменяло! Вы бы не пришли в наш дом и не учинили всю эту мерзость! – стараюсь
