принесут в жертву или продадут в рабство. От местных жителей можно было ожидать чего угодно, но, вряд ли, гуманности. О правах человека, в здешних глухих местах, вряд ли кто слышал, а, уж, о толерантности не стоило и заикаться.
Отряхнувшись и все еще кривясь от брезгливости – казалось, густая слизь существа расползлась по всему телу, девушка наскоро обтерлась, стирая слюни похотливого урода с собственного тела.
– Рубашку придётся стирать. – вздыхала попаданка, наскро споласкивая одежонку в ручье. Неприятно, конечно, путешествовать в мокром, но, что поделать? Соваться в Ждановку за обновками было опасно. Кто знает, во что местные селяне наряжают своих пугал?
Натянув на голое тело влажную рубаху, сердито цыкнув в сторону измятых камышей, Алёна двинулась вперед, следом за волшебным клубком, гадая о том, что ждет её впереди и холодея от дурных предчувствий.
*
– Это за какие-такие заслуги, Белкиным такое счастье подвалило? – брызгая слюной, вопил староста деревеньки Рябиновка, надвигаясь упитанной тушей на лесника, Тит Михайловича. – Не знаю я ни о каких Белкиных, а с добром Васильевых поступим, как обчество решит, раз уж сгинули они все.
– Все, да не все. – прогудел Тит Михайлович, усмехнувшись в седые усы и наблюдая за потугами местной шишки присвоить то, что ему не принадлежит. – Жив Ваньша..
– Ваньша в служивые подался. – староста, Митрохан Сорока возмущенно засопел. – Он теперича к нашему обчеству отношения не имеет и потому..
– Алёна Васильева грамотку отписала. – Тит Михайлович строго взглянул на старосту, а затем и на многочисленное семейство Белкиных, глазевших на него с робкой надеждой. – Все, чин по чину, как и положено. Сам посмотри. – и протянул берестяную грамоту старосте.
Митрохан сердито засопел – грамоту он разумел плохо, но Тит Михайлович, как ни крути, врать в таком важном для Рябиновки, деле, не станет.
– Белкиным, так, Белкиным. – махнул рукой недовольный Сорока, понимая, что урвать лишнее для себя любимого, в этот раз не получится. – Нехай забирают, чего уж..
Белкины радостно загудели, поклонились в пояс Тит Михайловичу и помчались заселяться в новую избу, добрую и теплую, да радоваться хозяйству – своей коровенки-кормилицы у Белкиных не было.
Онуфриев, чутко прислушивавшийся к разговору, злобно скривился – жива ведьма, проклятая! Из-под самого носа волколачьего улизнуть ухитрилась! Везет Алёнке, точно сама баба Яга ей ворожит!
Но, в сказки про бабу Ягу мельник не верил – где баба Яга, а где Алёнка Васильева, всех талантов которой лишь на длинную косу хватает. Нет, надобно в стольном граде девку искать, возле терема боярского, в который ее стряпухой взять обещались.
И, грузно переваливаясь с ноги на ногу, мельник направился прочь от каменного дома старосты – споры о чужом имуществе оборотня не интересовали.
*
В полдень Алёна решила передохнуть и выбрала укромное местечко,
