солей.
Лось очнулся первым. Грудь резало, голова кружилась, сердце шумело, как волчок. Мысли появились и исчезли, – необычайные, быстрые, ясные. Движения легки и точны.
Лось закрыл лишние краны в баках, взглянул на счетчик. Аппарат покрывал около пятисот верст в секунду. Было светло. В один из глазков входил прямой, ослепительный луч солнца. Под лучом, навзничь, лежал Гусев, – зубы оскалены, стеклянные глаза вышли из орбит.
Лось поднес ему к носу едкую соль. Гусев глубоко вздохнул, затрепетали веки. Лось обхватил его под мышками и сделал усилие приподнять, но тело Гусева повисло, как пузырь с воздухом. Он разжал руки, – Гусев медленно опустился на пол, вытянул ноги на воздух, поднял локти, – сидел как в воде, озирался:
– Вот штука-то, – гляди – сейчас полечу.
Лось сказал ему – лезть, наблюдать в верхние глазки. Гусев встал, качнулся, примерился и полез по отвесной стене аппарата, как муха, – хватался за стеганую обивку. Прильнул к глазку:
– Темень, Мстислав Сергеевич, как есть ничего не видно.
Лось надел дымчатое стекло на окуляр, обращенный к солнцу. Четким очертанием, огромным, косматым клубком солнце висело в пустой темноте. С боков его, как крылья, были раскинуты две световые туманности. От плотного ядра отделился фонтан и расплылся грибом: это было, как раз, время, когда начали распадаться солнечные пятна. В отдалении от светлого ядра располагались, еще более бледные, чем зодиакальные крылья, – световые спирали: океаны огня, отброшенные от солнца и вращающиеся вокруг него, как спутники.
Лось с трудом оторвался от этого зрелища, – живоносного огня вселенной. Прикрыл окуляр колпачком. Стало темно. Он придвинулся к глазку, противоположному световой стороне. Здесь была тьма. Он повернул окуляр, и глаз укололся о зеленоватый луч звезды. Затем – снова тьма, и – новая точка звезды. Но вот в глазок вошел голубой, ясный, сильный луч, – это был Сириус, небесный алмаз, первая звезда северного неба.
Лось пополз к третьему глазку. Повернул окуляр, взглянул, протер его носовым платком. Всмотрелся. Сжалось сердце, стали чувствительны волосы на голове.
Невдалеке, во тьме, плыли, совсем близко, неясные, туманные пятна. Гусев проговорил с тревогой:
– Какая-то штука летит рядом с нами.
Туманные пятна медленно уходили вниз, становились отчетливее, светлее. Побежали изломанные, серебристые линии, нити. И вот, стало проступать яркое очертание рваного края, скалистого гребня. Аппарат, видимо, сближался с каким-то небесным телом, вошел в его притяжение и, как спутник, начал поворачиваться вокруг него.
Дрожащей рукой Лось пошарил рычажки реостатов и повернул их до отказа, рискуя взорвать аппарат. Внутри, под ногами все заревело, затрепетало. Пятна и сияющие, рваные края быстрее стали уходить вниз. Освещенная поверхность увеличивалась, приближалась. Теперь уже ясно можно было видеть резкие, длинные тени от скал, – они тянулись через оголенную, ледяную равнину.
Аппарат летел
