нодательной, религиозной) поступки он совершает. И в качестве тех чувств, которые составляют основу такого эмоционального коктейля, регулирующего взаимоотношения людей, в первую очередь, следует отметить два из них – это стыд и вину.
В своей жизни мы сталкиваемся с ними постоянно. Каждый проходил через разные стадии этих чувств – от лёгкого смущения до позора, от вины за незначительную шалость до серьёзного (и возможно даже неискупимого) наказания за тяжёлый проступок. Тяжесть и болезненность переживания стыда и вины зачастую настолько сильны, особенно стыда, что невозможность с ними справиться вынуждают человека изолироваться от общества, ощущать себя ничтожным и никчемным, терять контроль над собой, своими эмоциями и поведением, лишают уверенности в своих силах, что ведёт к появлению самых разных психологических проблем.
Часто от клиентов, приходящих на терапию, особенно религиозных, можно услышать, что так как безгрешных людей нет, то близость к Богу определяется тем, насколько человек себя ПЛОХО чувствует из-за грехов. Объясняя смысл этого утверждения, они говорят, что хороший человек отличается от плохого тем, что он испытывает сильные угрызения совести, мучительное осуждение самого себя, погружается в бесконечные раскаяния и сожаления. Т. е. по этой странной логике выходит так, что для того, чтобы быть хорошим человеком, надо чувствовать себя по-настоящему плохим, быть вечным страдальцем и самоистязателем. Странная вырисовывается картина. Не правда ли?
Безусловно, такой взгляд на вещи обусловлен крайней степенью восприятия. Как и любое явление в нашей жизни, избыточность создаёт новую проблему.
Человек без стыда и вины – по большому счёту психопат, у которого отсутствуют регулирующие тормоза, обеспечивающие цивилизованность взаимоотношений в обществе.
Но чрезмерная углублённость в переживания этих чувств, приводящая к непереносимым страданиям, не даёт человеку возможности вести полноценную жизнь, всячески её ограничивая.
Как говорится, истина посередине. Сама суть нашей жизни такова, что не испытывать чувств стыда или вины невозможно в принципе. Болезненные ощущения от стыда и вины во многом нас заставляют задуматься о том, что происходит в нашем взаимодействии с самим собой, с другими людьми, провести анализ, сделать работу над ошибками в связи с совершаемыми нами поступками. Эти чувства побуждают нас вести себя нравственно, заботливо, социально ответственно. Но неспособность управлять своими эмоциями, а стыдом и виной особенно, делает их переживания крайне затруднительными, вызывая излишние страдания.
Именно приобретению навыков по управлению стыдом и виной, совладанию с этими чувствами и будет посвящена эта книга.
Чтобы научиться чем-то управлять, нужно сначала изучить этот предмет с разных сторон. Поэтому важное внимание в книге будет уделено пониманию того, как функционируют эти чувства, что лежит в их основе, как человек пытается с ними справиться. В общем, сначала мы погрузимся в изучение феноменологии этих чувств – стыда и вины. А затем, разобравшись с их феноменологией каждого из чувств, мы попытаемся углубиться в разные аспекты и особенности каждого из них.
Оттолкнувшись от глубинного взгляда на функционирование стыда и вины, мы сможем обратить свой взор на то, какие воздействия надо осуществлять для того, чтобы уметь совладать с интенсивностью и болезненностью этих чувств.
Стратегиям управления ими будет посвящена отдельная глава.
И прежде, чем погрузиться в обсуждение темы стыда и вины, хотелось бы предложить читателю маленький рассказ, который невероятно точно передаёт соответствующие эмоциональные переживания [6].
”Я даже не помню, как называлась та книга. Помню только, что на коричневой обложке длинным зигзагом алел вымпел какого-то парусника. Я не особенно любил читать, но с удовольствием давал книги из нашей домашней библиотеки своим одноклассникам. Петька Солодков вытащил её из портфеля и положил на стол. Мы стояли у окна и смотрели на хмурое октябрьское небо, с которого, словно пух, падал редкий снег.
– Санёк, спасибо за книгу! Я всю ночь сегодня читал: не мог оторваться! – восхищённо улыбаясь, произнес Петька и пожал мне руку.
В это время в класс вошёл мой сосед по парте – Колька Бабушкин. Носатый, долговязый, нескладный… У него не было отца. Его и маленькую сестрёнку воспитывала мать, истеричная, крикливая женщина, которая то и дело приходила в школу, чтобы разобраться с обидчиками её детей. Но такое заступничество только усиливало наше презрительно-высокомерное отношение к её жалкому отпрыску.
Увидев Бабушкина, все сурово умолкли, и, когда он кивком головы, улыбаясь, поздоровался с нами, никто даже не взглянул на него. Он поставил изжёванный дерматиновый портфель на стол и вдруг увидел книгу. Она лежала на его половине парты. Бабушкин замер и благоговейно, словно святыню, взял её в руки.
– Санёк, глянь! – толкнул меня Петька. Я от возмущения разинул
