недавно плакала.
– Принимайте новую хозяйку, – ответил ей Рудольф. – Это супруга лорда Хайда. Точнее, уже вдова, – он тяжко вздохнул.
– Супруга? – девушка с недоумением посмотрела на меня.
– Да, они вчера обвенчались в тюремной церкви, – скорбно ответил Рудольф. – Миледи, покажите брачный договор и завещание, чтобы юная леди удостоверилась.
– Сейчас, – я быстро нашла документы и протянула ей через решетку. Ощущала себя при этом весьма неловко, словно вторгаюсь в чужое пространство без разрешения. Впрочем, почти так оно и было.
Девушка пробежалась взглядом по строчкам. Было видно, она мало что понимает в этих договорах, но кажется, все же поверила.
– Это очень неожиданно, миледи, – тихо произнесла она, открывая ворота и пропуская меня внутрь. – Мы не знали, что лорд Хайд собирался жениться.
– Да я сама до вчерашнего вечера ни о чем таком не думала, – я робко улыбнулась.
– Хорошо вам обустроиться, Машенька, – крикнул мне вслед Рудольф. – Я еще к вам загляну на днях.
– Спасибо, – ответила я безрадостно и последовала за девушкой к дому.
– Меня Марией зовут, – представилась я ей, чтобы завязать хоть какой разговор и попытаться расположить ее к себе. – Можно Маша. А тебя?
– Шерри, миледи, – ответила она, поглядывая на меня по-прежнему настороженно.
– Много людей живет в доме? – спросила я дальше.
– Какое «много»? – Шерри усмехнулась. – Я и дедушка. Вот и все слуги.
– Дедушка? – удивилась я.
– Да, вот и он.
Я проследила за взглядом девушки. Из-за угла дома вышел пожилой мужчина весьма колоритной наружности: огромный и широкий как медведь, с седой шевелюрой-гривой и лопатообразной бородой. Один глаз был прикрыт из-за шрама, который рассекал всю его правую щеку от виска до края губ.
– Дедушка, – позвала его Шерри, – а эта леди – жена нашего лорда.
– Жена лорда? – этот берсерк двинулся на меня. Стало совсем не по себе, даже сердце заколотилось.
– Да, со вчерашнего вечера, – я, как щит, выставила вперед завещание, потом подумала и подняла его повыше, прямо к лицу «дедушки».
Тот сразу уперся взглядом в бумагу, поморщился и отодвинул ее от себя своей лапищей.
– Вижу, что завещание. Но как-то дивно все это, – сказал он, глядя на меня недоверчиво.
– Сама в шоке, – вздохнула я и принялась обмахиваться завещанием. – Может, зайдем в дом? Я вам все расскажу. Как на духу. Мне скрывать нечего. Сама заложница положения, поверьте.
– Зайдем в дом, – согласился дедушка Шерри и тяжелой поступью стал подниматься по ступенькам.
Мы оказались в темном холле. На стенах висели потускневшие зеркала в полный рост, между ними – бронзовые подсвечники, вверх уходила лестница, массивная, из темного дерева, с широкими перилами и ступенями, которые покрывала пыльная ковровая дорожка. Справа была приоткрыта дверь, и я успела заметить
