которая решится выйти за вас замуж, окажется в полной изоляции? Вы не воспринимаете женских посиделок с подругами, не одобряете лёгкого флирта. Да вы просто домашний диктатор!
– Я так не считаю, – пожал плечами Генри. – Я воспитан в старых традициях, где в семье всё общее. Проблемы, радости, трудности. Я готов принимать её подруг, если она примет моих друзей. Они могут встретиться где-то и поболтать, но это не значит, что я не имею на это право. В этих отношениях главное – честность.
– А если у вас есть подозрения, но вы не уверены в них? Что тогда?
– Тогда я постараюсь выяснить правду.
– Каким образом? Устроите слежку?
– Возможно. Я не вдаюсь в такие дебри. Работа на вас отбросила меня от моих планов как минимум на год.
– Вы так воспринимаете свою работу? – спросила Натали с неожиданной грустью.
– А как ещё я должен её воспринимать? – удивился Генри.
– Ну, сопровождая меня, вы автоматически войдёте в высшее общество, где много красивых, незамужних женщин. Вы молоды, сильны, надёжны и далеко не бедны. У вас есть все шансы закрепиться там.
– Как вы не поймёте, Натали. Брак с любой из этих женщин – нонсенс. Всё это стадо воспримет подобный брак как моветон. Для них это мезальянс.
– Погодите, Генри. Вы просто засыпали меня терминами, половину из которых я даже не поняла. Вы хотите сказать, что для вас важно, что они подумают?
– Не для меня. Для той, которая решится иметь со мной дело. Посудите сами. Кто я такой? Отставной военный, которому удалось полузаконно заработать какие-то деньги, который вошёл в общество всего лишь как телохранитель. Плебей и дикарь, которому место среди всего остального быдла.
– Почему вы так резко настроены против высшего общества?
– Потому что мне приходилось сталкиваться с этими снобами. Я видел, какими глазами они смотрят на нас, простых людей. А ведь тогда я был в числе элитный бойцов армии.
– Знаете, я никогда не сталкивалась с подобным.
– Разве? Вспомните, как часто вы обращаете внимание на прислугу, обслуживающую вас. Особенно на приёмах. Нет, Натали. Это общество не для меня. Точнее, не для таких, как я.
– Но вы можете просто войти в общество, как привыкли входить в осаждённый бункер. Силой. Хотела бы я посмотреть на того, кто попробует этому помешать.
– Это значит снова воевать. А мне это не нужно. Кроме того, я мечтаю о тихой жизни. А это значит проживание в стороне от всех этих приёмов и балов.
– А что вы будете делать, если какая-то девушка начнёт оказывать вам знаки внимания?
– Не стану обращать внимания. Ей это скоро надоест, и она найдёт другую кандидатуру.
– Значит, просто отмахнётесь от неё, как от мухи?
– Ну если вам так проще, то значит так, – ответил Генри, уже устав от этого разговора.
– И вам не будет обидно за упущенный шанс?
– Господи! Ну как вы не поймёте, что я для них человек второго сорта. Меня никогда не примут в этом обществе.
– Но
