Никто ж, кроме меня, не пытается нас защитить.
– Тут нет призраков! – объявил Виктор сердито. Он явно жалел, что нанял эту девушку.
– Есть, – упрямо повторила Летти. – Это бывшие хозяева. Муж и жена. Они всё ещё здесь. Умерли не своей смертью, вот и не обретут покой.
Оливия поежилась. Я посмотрела на нее со злорадством, хотя самой тоже стало не по себе. При свете дня это показалось бы бредом, но сейчас, к ночи, всё виделось иначе. Вдруг Эфран Саливан укокошил бабку с дедом, чтобы получить наследство. Потом продал замок, получил денежки и зажил себе преспокойно. А невинно убиенные маются в этих стенах уже сто лет.
– Что тут случилось? Я слышал грохот.
В коридоре появилось еще одно действующее лицо. Доктор Рутенберг. Он вышел из номера в халате и тапочках.
– Оливия? – удивился, увидев дочь.
– Я тоже хотела узнать, что произошло, папочка, – соврала она, не моргнув глазом. – Это ветер распахнул окна. Оказывается, их не закрыли на щеколды. А теперь, – она смиренно вздохнула, стрельнув взглядом из-под ресниц на Виктора, – я иду спать.
Она удалилась первой, затем коридор покинул доктор. Летти тоже не стала задерживаться. Отправилась дальше, старательно размахивая пучком.
– Давайте провожу вас, Кирстен, – предложил вдруг Виктор.
По телу прошла дрожь.
– Не стоит, – пролепетала я.
– Мне не трудно, – заверил он. – Я же вижу, что вам неспокойно.
Возражать дальше не хватило сил, и мы пошли вверх по лестнице. По дороге Виктор посетовал, что взял на работу Летти. Мол, на собеседовании она казалась девушкой разумной, да и рекомендации при себе имелись хорошие. Я молчала, а сердце стучало всё сильнее и сильнее. Его интерес ко мне был очевиден, и я плохо представляла, как себя вести. Мне тут работать еще минимум год, и если всё пойдет наперекосяк, я сильно осложню и без того непростую жизнь.
Мы остановились у моей комнаты. Я достала ключ, повернула его в замке и собралась, было, пожелать Виктору спокойной ночи. Однако у него были иные планы. Мгновение, и я оказалась прижатой к стене. Сильные мужские руки легли на талию, мягкие губы коснулись моих губ. Поцелуй получился требовательным, жадным. Со стороны Виктора. Я лишь подчинилась напору, хотя не могла сказать, что мне не нравилось. Голова кружилась, по телу разливалось тепло. Я чувствовала себя желанной, и это будоражило кровь.
Но вот Виктор подтолкнул дверь, чтобы та отворилась, и заставил меня шагнуть внутрь. Он хотел продолжения. Жаждал получить от меня то, что предлагала Оливия.
Моё сердце почти остановилась.
От горечи.
– Нет, – сказала я, отстранившись.
Виктор попытался снова прильнуть к моим губам, но я выставила руки вперед.
– Нельзя, – объявила твердо и посмотрела ему в глаза. В глаза, в которых во всей красе отражалось разочарование.
Однако он взял себя в руки.
– Простите, Кирстен. Кажется, я перешел черту. Спокойной ночи.
Он
