отставила кружку, подняла голову и встретилась взглядом с молодым мужчиной. Он стоял возле двери, растерянно оглядываясь, словно впервые в жизни очутился в такой помойке, и я сочувственно улыбнулась. Или скрыла под сочувствием некоторую издевку: местная одежда уродовала людей, и если женщины еще смотрелись в обезображивающих тела платьях, то мужчин придурь законодателей моды не пощадила. Что есть слово «красота»? Сегодня монобровь, завтра ниточка. Сегодня плоский зад, завтра гусиная попа. Сегодня – там, в моем мире – тоже ходили небритые мужики, накрашенные немного, только вместо колготок на них были джинсы. А я не права – в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
Но если бы с мужчинки снять сияющее убожество, постричь, вытащить на склон, поставить на лыжи или хотя бы усадить за столик уличного кафе – если бы, тогда я могла бы задуматься о том, что считалось «вечным» – семья, любовь, какие-то отношения, выходящие за рамки не обязывающих встреч и деловых. С поправками на то, что совместная жизнь не со смазливой мордашкой. Хозяйка занялась важным гостем, а я выскользнула за дверь.
Мне предстояло вернуться в замок, и я с опаской косилась на небо. Оно светлело, метель ослабела, мороз тоже спал, а я сказала себе – понемногу спорта, и, подобрав кошмарную юбку, нарушив все рекомендации тренеров разом, потрусила к замку. Холод полностью убрал боль, а может, туфли уже разносились достаточно. Кому бы они ни принадлежали – я мысленно желала их хозяйке долгой жизни и носить эти туфли до конца ее дней.
Меня никто не видел, а если и видел, то я мало кому была интересна. Больше всего я опасалась сейчас не людей, а того, кто мог спикировать на меня сверху, но как я ни озиралась, ничего не увидела. В замке местами горели огни, и я не могла сказать – спит он или уже давно бодрствует, но во дворе уже стояла карета, запряженная двумя крепкими лошадьми.
– Вон она, вот же девка гулящая! – услышала я чье-то ворчание, но даже не оглянулась. Мне все равно ничего не сказало бы лицо этого человека, кем бы он ни был. – Но что ждать с такой-то матерью?
– Мариза! – вот это кричали уже мне, и пришлось обернуться. – Переоденься, позорница! Переоденься, ехать пора!
Глава седьмая
Я застыла, но не дольше, чем на пару секунд. Принимать решение надо было мгновенно. Мне никто не сказал, когда мой отъезд, сегодня, значит, сегодня, и даже если бы я осталась в деревне – не факт, что меня бы там не нашли. Мое тело, очевидно, не отличалось кротким нравом, девица была неосмотрительна и глупа. Больше, чем необходимость куда-то ехать прямо сейчас, меня поразила мысль, что Мариза уже может нагулять себе в деревне проблем.
Где-то там, наверху, меня решили наказать за какие-то прегрешения.
– Что застыла, вот дура-девка! Иди переодевайся, кому сказал?
Может, кучер или кто-то еще. Я, стараясь не переходить на бег, к тому же меня немного вымотала дорога от деревни до замка, зашла внутрь и по памяти, какой-никакой, пошла к себе в комнату.
Знать бы еще, во
