Бойфренд моей падчерицы. Катарина Бовино

      – Хочу сделать с тобой что-нибудь, что ты действительно почувствуешь всем телом, – улыбнулся я.

      Больше подразнил его, чем был серьезен.

      – Выпустите меня немедленно! – потребовал он, но, конечно, даже не предпринял попытку сбежать.

      – Иначе кричать будешь? – поинтересовался я, а потом сделал еще полшага и мы оказались так близко, что я чувствовал, насколько он горячий. И, черт возьми, насколько возбужденный – тоже. – Не будешь же, – тихо выдохнул я ему на ухо. – Я мог бы сейчас медленно расстегнуть твою ширинку и залезть рукой в твои штаны. Трогать тебя так беспардонно, как захочу, а потом заставить тебя кончить. Или… – я почти касался губами нежной кожи за ухом, – и того больше. Сдернуть с тебя джинсы, развернуть к себе спиной и раздвинуть ягодицы. Ты бы ничего не сделал. Не стал бы орать, что тебя насилуют. Более того, какое же это насилие? Тебе бы очень-очень понравилось. Я прав, милый?

      Я ожидал, что Дима начнет-таки орать и ругаться, был готов даже к тому, что примется вырываться. Второй мой вариант заключался в том, что он дотянется до моих губ и наконец-то поцелует меня сам. Но того, что произошло в реальности, я не ожидал. Дима резковато подался бедрами вперед, плотно вжался в меня и тихо проскулил. Я заглянул ему в глаза – одни зрачки да и только.

      – Я же просил, – прошептал он, обтираясь об меня, – так не делать. Не смотрите… не смотри…

      Мои пальцы быстро добрались до его ширинки и потянули за язычок вниз. Плана не было, я просто хотел прикоснуться к нему. Вдруг раздался крик, и мы с Димой оба вздрогнули.

      – Дима! – орала Алиса. – Макс! Вы где? Картошка, что с ней делать дальше?

      В первую секунду я почувствовал себя так, будто меня из ведра ледяной водой облили. Возбуждение не пропало, но будто бы притупилось. Затем я тихо фыркнул.

      – Нужно идти, – сказал я Диме и отстранился. – А если бы ты так долго не ломался, то картошка бы не разлучила нас.

      Дима показал мне средний палец, а затем быстро открыл дверь и смылся из моей комнаты. Возмутительно, конечно, но что поделать. После этой сцены я был уверен, что достаточно лишь немного постараться – и Дима свалится в мои руки, как перезревшее яблочко.

      Я все-таки проверил почту, хотя и плохо видел текст мейлов. Закончив с работой, я вернулся на кухню.

      – Дим, – тихо сказал я ему, когда мы раскладывали запеченное мясо по тарелкам. – У тебя ширинка расстегнута. После туалета, наверное, забыл, м?