стоит ли помогать ему, но когда замечаю, что случай тут чрезвычайно хреновый, и всё ведёт к тому, что сейчас у него начнётся анафилактический шок, после которого, вероятнее всего, последует остановка дыхания, я передаю ему свой стакан воды.
Он с жадностью выпивает всю воду.
Но почему? Почему он даже не злится на меня? Он ведь понял, что это я устроила ему преисподнюю в желудке.
Всё-таки угрызение совести становится на порядок сильнее желания поиздеваться над ним, и мне ничего не остаётся, кроме как остаться со своим стыдом наедине.
– Извини, мне пора домой! – стыдливо бросив, я хватаю рюкзак. Быстро подскакиваю из-за стола, стягиваю свою куртку с вешалки и убегаю прочь под его: Стой! Куда ты?
Глава 6. Аделаида
– Что так поздно сегодня? Матч же уже давно закончился. Ты не предупреждала, что будешь задерживаться, – сердито бурчит отец, поймав меня на пороге, словно дежурил под дверью.
Я суетливо убираю ключи в ключницу, разуваюсь, скидываю с себя куртку. Судорожно подбираю достойный ответ, который может его устроить, но понимаю, что вряд ли вообще что-либо может устроить моего гиперзаботливого и чрезмерно переполошенного родителя.
– Извини меня, па. Как-то даже не подумала, что будешь волноваться. Не стоило переживать, мы с Алькой в киношку ходили. Надеюсь, ты уже поужинал? – путём наглого вранья увожу от себя разговор, заглядывая в кухню.
– Нет, ждал тебя как раз, – недоверчивым прищуром проходится по мне снизу вверх.
Неловко как-то. Сразу же хочется выдать ему все свои секреты. Я ведь привыкла делиться с отцом всеми глобальными изменениями в своей жизни до того, как у него появятся собственные домыслы. А это может случиться.
Такой у меня папа. Подозрительный во всём, что касается меня.
С недавних пор за мной ведётся тотальный контроль, доходящий порой до абсурда. Отец как за маленькой следит за мной. Поверяет, взяла ли я с собой лекарства, не закончились ли деньги на балансе.
А как по-другому?
Только я у него осталась, а он – единственный, кто остался у меня…
В прошлом году моя мама скончалась от сердечного приступа. Это произошло после ужасающей новости о том, что жизни её дочерей унесла страшная авария.
Одной из них в результате всё же удалось выкарабкаться. Она выжила, чтобы потом заново умереть, услышав от отца всю правду о том, почему мама не навещает её в больнице.
Я осталась жива, к счастью, или к сожалению, теперь уже и не знаю даже.
Я выжила в той аварии, похоронив в искорёженной груде металла всё, что так любила когда-то. Всё, к чему стремилась долгие годы, всё, ради чего жила…
После того злополучного дня моя жизнь стала бесконечной чёрной дырой, состоящей из одних лишь запретов.
Границы дозволенного сузились тысячекратно, ограничившись жёсткими рамками, с которыми мне теперь приходится уживаться.
Мои мечты остались только мечтами,
