гроту ее просто потащили. Колс тоже вымотался, но держался до последнего, однако, как только отряд вошел в укрытие, маг тут же заскользил по стене и вырубился.
– А воды? – прохрипел Белквист, опершись о прохладную стену.
– Пусть отдохнет, – махнул рукой Гринмар. – Это его первая вылазка за стену. Он и так старается – молодец парень.
Гарэл уложил Нинель на пол и положил ей под голову щит.
– Жаль, сегодня не полнолуние, – Нинель смущенно улыбнулась. – Я бы быстрее восстановилась.
– Сейчас поесть сделаем, – произнес Эмирис, копаясь в сумке. – Восстановишь силы, как это делают люди.
Нинель подняла руку в знак согласия.
В пещере пахло мокрой глиной и стояла холодная сырость, но все же лучше, чем ночевать под открытым небом. Какое-то время люди молча отдыхали, ели и пили вино, которое Радомир достал из мешка. Пить вино после тяжелого дня начали еще при жизни Хула, он всегда был неравнодушен к выпивке. После его смерти отряд сделал это традицией, в память о погибшем друге.
Нинель постепенно восстанавливала силы. Она медитировала и сжимала подвеску в руке, черпая магическую силу из кристаллов. Кровь Денариса возмущенно отзывалась в руке, но Нинель уже привыкла к этому и не обращала внимания на легкое покалывание. Гарэл дремал, Гринмар и Белквист играли в готту, бросая кости и передвигая камни на расчерченном угольком полу пещеры, а Эмирис и Радомир расспрашивали Колса о его жизни.
– И зачем ты попросился в наш отряд? – спросил Радомир.
– О седьмом отряде ходят легенды. – Колс засиял.
– Фуфло ваши легенды, – буркнул Белквист, отвлекаясь от игры.
– Да нет, все правда, – усмехнулся Эмирис. – Я с вами уже три года, и еще ни одна легенда не была вымыслом.
– Да ну? – удивился Радомир. – А как же легенда, что Гарэл одной рукой может оторвать голову бероа?
– Ну, он же отрывал. – Эмирис почесал затылок.
– А, ну да, было такое, – задумался Радомир. – Пару лет назад.
– Ваш отряд не знает поражений и больше всех прочих ходил за Рубеж. Вы – непобедимы! – Колс продолжал светиться от восторга.
– Так это заслуга чудной. – Радомир махнул рукой в сторону эльфийки. Нинель усмехнулась. – Если бы не ее целительные заклинания, мы бы померли от ран, или нас сожрали бы монстры.
– И превратились бы в квадулино дерьмо, – вставил Белквист.
– Почему вы называете Нинель чудной? – спросил Колс.
– Ну, она – странная. – Радомир посмотрел на Нинель, и в его глазах промелькнула нежность. – Видел же вчера, что вытворяла. Иногда ругается на непонятном языке. Да и говорят, эльфы добрые, отзывчивые, благородные. Воспитанные. А Нинель – язва злючая.
– Под стать вам, – откликнулась Нинель. Она выпустила подвеску из рук, и та упала ей на грудь поверх кольчуги.
– Подвеска из белого дерева? Это роук? – спросил
