держался уверенно и к тому же впал в безудержную ярость, словно берсерк. Лично я поостерегся бы недооценивать его как бойца. Серый тоже не стал кидаться грудью на нож, а выждал, пока их с раскольником не разделяли считаные шаги, после чего резко отскочил вбок, не предприняв атаки. Черепок сделал неуклюжий выпад, стараясь дотянуться до ускользнувшего противника, но лишь впустую рассек клинком воздух.
Опасаясь контратаки в спину, «буян» не мешкая развернулся на здоровой ноге, нанося одновременно размашистый рубящий удар. Он был бы вдвойне опасен, окажись у Черепка в руках мое мачете. Однако и обычным боевым ножом он мог шутя распластать противнику горло, угоди каратель ненароком под эту атаку. Но об оборотной стороне такого удара ослепленный гневом Черепок явно позабыл. Или же счел, что оппонент продолжит бегать от него, выгадывая момент для атаки в спину.
Возможно, в иной ситуации серый сталкер и не спешил бы, но поблизости околачивался недобитый приятель бешеного фехтовальщика. Поэтому затягивание боя не входило в планы любителя отравленных клинков. Позволив врагу нанести новый размашистый удар, он дождался, когда Веня в очередной раз промажет, и мгновенно контратаковал противника, еще не вернувшегося в защитную стойку.
У карателя было крайне мало времени на то, чтобы поразить Черепка в единственный открытый участок тела – лицо. Но оплошав при перезарядке винтовки, сейчас серый безоговорочно реабилитировался. И когда он, нанеся удар, отскочил от раскольника, физиономию того рассекал косой шрам, а сам Веня выгнулся от сковавшей его судороги и пускал изо рта пену. Отравитель же метнулся к своей винтовке, перезарядил магазин и, как только содрогающийся в конвульсиях Черепок рухнул на траву, его убийца уже был готов встретить Сим-сима во всеоружии.
Однако встреча так и не состоялась. Побоявшись явиться лично, калмык прислал вместо себя два десятка пуль. Ни одна из них не нашла подходящую цель, а половина и вовсе просвистела над покосившейся крышей избушки. Переждав обстрел за ближайшим деревом, серый сталкер опять скрылся с моих глаз. Шмыг, и будто его здесь и не было, а трупы на поляне – неизвестно чьих рук дело! Шустрый дьявол, ничего не скажешь.
Вернулся он лишь тогда, когда я, поднапрягшись, избавился-таки от ненавистной гаротты и придавившего мне ноги трупа. Теперь охотник на раскольников вышел из леса совершенно не таясь, а на трофейный автомат в моих руках, казалось, вообще не обратил никакого внимания.
– Удрал узкоглазый, – бросил мне серый, отчитавшись таким образом о результате проведенной им погони. – Думал, я его сильнее подранил, а на самом деле только плечо вскользь зацепил. Ты сам-то как?
– Бывало и лучше. А ты жив, стало быть, курилка? – буркнул я, вглядываясь в жуткую татуированную рожу майора. Того самого вероломного союзника, с которым мы расстались год назад при крайне неблагоприятных обстоятельствах и которого я с тех пор считал погибшим. А он, оказывается, несмотря
