style="font-size:15px;"> Она принадлежала Дафне. Не важно, в какую постель она ложилась по ночам, – Дафна все равно вытребовала бы ее себе, как ребенок, забивающий верхнюю койку в лагере. Комната была нужна ей не для сна. Ей нравилась возможность почувствовать себя в безопасности. Три замка с внутренней стороны двери выглядели новыми – их вполне могли установить за прошедшие семь месяцев. С половиной.
До этого Вал таскался следом за Таннером, но в нескольких шагах от двери остановился. Дафна хорошо его выдрессировала. «Мое пространство. Мое. Тебе сюда вход закрыт».
Напротив двери, прижавшись одним боком к стене, стоял письменный стол, лучшие годы которого прошли в каком-нибудь офисе. Ту его сторону, что у стены, занимал принтер Epson, ни к чему не подключенный. Таннер нашел несколько перекидных блокнотов; половину страниц из них выдрали, оставив только чистые. В одном из ящиков гремели отверженные телефоны и аксессуары к ним. По каким-то известным лишь ей причинам Дафна постоянно их меняла. Новые телефоны, новые номера, другие операторы. Так было не всегда, лишь в последние года три.
Таннер, как мог, убедился, что проблема не в сталкере. Он знал, как это бывает. Шрамы от ран остаются навечно. Хищники их замечают. Неважно, сколько сил потрачено на борьбу с травмой, неважно, как далеко зашло исцеление. Есть люди, всегда способные найти, за что зацепиться, – ту самую каплю крови в океане, которую акулы чуют за пять миль.
«Нет у меня никаких сталкеров, я просто люблю оставаться подвижной мишенью, – настаивала Дафна, посмеиваясь. – Но все равно, спасибо, что готов надавать им по яйцам».
Шрамы от ран остаются навечно – кто знает, может, именно этим Дафна и привлекла того типа, что мялся сейчас за дверью. Возможно, он даже хотел ей добра, воображал себя целителем. Но худший вред зачастую наносят именно бездарности, желающие добра. Таннер так часто был этому свидетелем в горах, что уже сбился со счета.
На стене у стола висела пара пробковых досок, утыканных кнопками, но в остальном пустых. Интересно. Ей нужно было прикалывать так много бумаг, что она завела вторую доску. Но теперь они опустели. Из-за этого у него на душе скребли кошки. Каждое место, где она жила, выглядело обиталищем женщины, точно знавшей, что она здесь ненадолго.
– Что она вешала на эти доски?
– Распечатки в основном. – Вал указал на принтер. – Она лазала по Сети и искала всякие новости. Ей нравилось их распечатывать, чтобы можно было перечитывать когда угодно. Она очень интересовалась той прошлогодней историей с Юпитером. И другой, которая зимой была, с Альфой Центавра, что ли? В целом-то она, похоже, астрономией не увлекалась, только этими случаями. – Он непонимающе пожал плечами. – Я пытался ей на день рождения телескоп подарить. Она сдала его в магазин нераспакованным.
Таннер тоже не помнил, чтобы Дафна уделяла особенное внимание ночному небу, если не считать случаев, когда они, лежа на спине, пялились на звезды – в те дни, когда это служило фоном для философских разговоров, курения травки или и того, и другого.
– Почему? Она не сказала?
