вернулись обратно на свои места, поэтому я единственная стою как дура, напротив Колесникова. Волей-неволей приходится встретиться с ним взглядом, и я нервно сглатываю. Без очков он просто очаровательный. Он настолько красивый и непринужденный, что хочется на него смотреть часами, что по понятным причинам, я не могу сделать.
По выражению его лица, видно, что он меня узнал, но продолжает рассматривать, будто видит впервые. Все бы ничего, но его улыбка, какая-то ехидная, что ли?
Колесников немного откидывается на спинку стула и оглядывает меня с ног до головы, явно оценивая, а затем открывает журнал.
– Группа номер четыре. Староста Катерина Миронова, так? – громко спрашивает.
– Да, – еле слышно отвечаю я.
– Я новый куратор вашей группы, скажите всем, чтобы остались после пар? Нам есть что обсудить, – деловито, и как-то вообще напыщенно произносит он.
Я приросла к полу. К такому точно не была готова, не знаю, что именно должно было произойти, но то, как Колесников со мной разговаривает, явно не подходит к нашей утренней ситуации. Передо мной совершенно другой человек, словно его подменили или что-то в этом роде. Это не мажор на ауди, назвавший меня Принцессой, а типичный самодовольный препод, решивший поиграть в большого босса на паре по дипломатическому праву.
– Вы услышали, что я сейчас произнес Миронова? Вы задерживаете наше время своим трансом, – с долей сарказмом говорит он и выбивает весь оставшийся воздух с моих легких.
– Да, я всем передам, – нахожу в себе силы ответить.
– Спасибо за содействие, – благодарит Колесников и жестом показывает, чтобы я возвращалась обратно на свое место.
Пока иду обратно, в голове проносится множество нецензурных слов в его адрес. Этот напыщенный придурок, еще хуже, чем я думала. Мало того, что преподаватель, так и еще куратор нашей группы. Надеюсь, он не будет вести у нас практические занятия, а то я точно не выдержу и что-то ляпну. Хотя кого я обманываю? Никогда я не перечила взрослым, а особенно преподавателям. Я только у себя в голове храбрая и острая на язык, а в реальности все совершенно иначе. Как правило, остроумные ответы приходят ко мне после, например, когда плачу в подушку, прокручивая неприятный разговор. Вот там да, я мастер.
–Как думаешь, у него кто-то есть? – слышу шепот своей однокурсницы Маши. Кто бы сомневался, что эта гиалуроновая красотка заинтересуется новым лицом.
–Думаю, да, – отвечает ее подруга, и я закатываю глаза. – Хотя даже отсюда видно, что кольца нет, может попробуешь?
–О, да, – Маша счастливо улыбается. – Специально буду чаще захаживать на кафедру. Вдруг это моя судьба?
Они обе хихикнули и только тупой бы не понял, что они обсуждают. Но меня вдруг осенило, что их разговор об Иване Юрьевиче меня страшно напрягает. Захотелось шикнуть им заткнуться, и не смотреть в его сторону. Вот это очень странно для меня и явно не к добру.
Спустя час, лекция заканчивается, и все студенты поднимаются
