новость – я вижу источник изменения анализов и повышения температуры.
Паршивая новость – мне нужно искать дальше.
Необходимо найти источник инфекции.
Инфекции, которая поселилась на клапанах сердца этой молодой женщины.
Наркотики? ВИЧ? Листаю архив – анализы были сданы ранее, результаты отрицательные. Операций не было.
Я снова и снова мысленно перебираю возможные причины.
И… жду, пока Катя дойдет из соседнего корпуса после УЗИ.
Пока жду, набираю Катиного доктора Машу:
– Нам срочно надо сдать посев крови на стерильность. Сегодня, – чеканю в трубку самую важную мысль.
На той стороне трубки глубокий вдох.
– Именно крови? Мы сдавали мочу. Зев и нос. И даже мокроту попытались. Я ж кровь тоже видела ее, бактериальную.
– У нее инфекционный эндокардит.
Словно читая мои мысли, Маша тараторит в трубку:
– Слушай, я ее знаю, она не наркоманка. Я знаю ее сто лет, Лен!
– Я не думаю ничего плохого. Даже не думаю думать! Но вегетации на клапанах это не отменяет, Маш.
Через пять минут мы уже знаем, что бактериологическая лаборатория, которая выполняет посевы, не работает. И завтра тоже. Некому растить среды. Блин!
Блин! Блин!
– Катя, нам нужны антибиотики. И нам нужен посев – до антибиотиков. Но наша баклаборатория не работает в праздники. А посев делается в среднем неделю.
– Давайте я сдам там, где работают. Найдите, пожалуйста, – Катя умоляюще смотрит на меня.
– Я послушаю сердце еще раз. И мы вчера заспешили звонить узистам, я не послушала легкие.
– Но снимок же чистый, – Катя почему-то смущается.
– Я вас посмотрю в пустой палате. При всех раздеваться необязательно.
До этого общение наше происходило в ординаторской ревматологического отделения. Пять врачей-ревматологов, мы сидим практически нос к носу. Спина к спине. К каждому периодически прибегают пациенты. Шумно, суетливо и неконфиденциально. Мы идем в пустую палату.
– Кать, у вас нет мыслей, что может быть источником инфекции?
– Да я каждую ночь думаю об этом. Лежу и гляжу в потолок. Считаю овец. И перебираю в голове справочник инфекционных болезней.
Я снова слушаю сердце. Шум все отчетливее.
– Поворачивайтесь, послушаем легкие.
Катя стыдливо раздевается. Поворачивается ко мне спиной. А там…
Я застываю с фонендоскопом наперевес. Я не знаю, куда его приложить…
Что это такое, черт возьми?
– Твою мать!
Кажется, я сказала это вслух.
Катя вздрагивает и оглядывается.
Я пытаюсь найти слова – докторские, приличные.
– Катя, вас… пытали?
Напряжение выходит из нас обеих нервным смехом.
– Я не знаю, какие подобрать слова…
На спине Кати рубцы. Воспаленные рубцы – яркие,
