лечение и как-то вмешиваться в процесс выздоровления пациентов. Даже общаться с ними наедине было строжайше запрещено. Однако наблюдать за работой врачей было всё равно занимательно. Это было похоже на театр, потому что к каждому пациенту врач подходил по-разному. С одним посмеётся, другому пригрозит, с третьим как с ребёнком – в зависимости от болезни.
Самым запоминающимся пациентом за всё время моей практики был парниша по имени М. Ему на тот момент едва исполнилось шестнадцать, но он уже предпринял две попытки самоубийства. Мой наставник, который вёл этого пациента, решил меня проверить, и предложил порассуждать на счёт случая этого парня. Я сразу смекнул, что дело не очевидное. Мы быстренько провели осмотр, где врач расспросил ещё раз для меня пациента о его мотивах и атмосфере внутри семьи. Выслушав его, я понял, что дело тут не в привлечении внимания, и не в депрессии, а в какой-то болезни, в результате которого был поражён мозг или искажено восприятие реальности. Врач не подтвердил, но и не опровергнул мои мысли, сказав развивать их ход как профессионал, а не как студент на экзамене. В свою очередь я попросил историю болезни и опросный лист, который был уже заполнен врачом до этого. Мне выдали документы, однако не полностью, предварительно убрав оттуда диагноз и лечение, чтобы я самостоятельно мог их предоставить. Мне было дано время до конца рабочего дня – порядка трёх часов, но спустя пятнадцать минут я уже объяснял своему наставнику свои выводы.
– У М. болезнь Котара.
Сходу сказал я, как только врач с удивлённым выражением лица кивнул в знак того, что я могу начинать.
– С чего ты это взял? – строго спросил тот.
– Во-первых, из опросника следует, что у него явная отрицательная самооценка к самому себе, практически ненависть. Во-вторых, у него в карте куча анализов на различные болезни, которыми он теоретически мог заразить людей, причём он сам настаивал на их проведении. И, в-третьих, бред пациента о том, что он уже умер, то есть его вера в то, что попытки увенчались успехом. Отсюда я пришёл к выводу, что у него болезнь Котара, потому что при средней форме этого расстройства больные уверены, что они отвратительные существа, несущие в этот мир страдания. Человек может решить, что это он заразил всех СПИДом, и это может быть причиной, по которой пациенты с данной болезнью наносят себе увечья.
Карие глаза моего наставника сверкнули, и по ним было видно, что я оказался прав, но тем не менее, он не спешил меня хвалить.
– Если ты считаешь, что это бред Котара, то назначай лечение, – спокойно попросил он.
– Я бы начал с использования мультикомплекса антидепрессантов, нейролептиков и стабилизаторов настроения. Но чтобы лечение давало позитивные результаты, добавил бы электросудорожную терапию, потому что она более эффективна, чем фармакотерапия, но учитывая особенности пациента, лучше всё же комплекс.
– А в каких случаях ещё применяют электросудорожную терапию? –
