появилась на свет. Я не доверяю никому, кроме него. К тому же он не амбициозен и его вполне устраивает роль моего помощника.
– Переведи ему, что я благодарен за его заботу, – Уве склонился в признательном поклоне, когда Минна исполнила просьбу аурлийца. – Он болен? Выглядит пугающе бледно, – не удержался от вопроса Итан.
– Уве расскажет тебе об этом сам, если посчитает нужным, – Минна явно не хотела обсуждать причины болезненного состояния своего спутника.
Ее лицо впервые исказила гримаса хорошо скрываемой, но все же заметной ярости. Не оставалось сомнений в том, что что бы ни случилось с Уве, его подопечная была как минимум замешана, а как максимум была напрямую повинна в произошедшем.
Отступник разбудил Итана утром следующего дня. В руках он сжимал трость, вид которой сразу же навеял аурлийцу воспоминания о мистере Кормаке. Опираясь одной рукой на трость, а другой на плечо Уве, Кэр вышел в общий зал. Должно быть, было еще слишком рано, так как заполненное круглыми столами пространство пустовало. Тем не менее трактирщик, вне всяких сомнений принадлежащий к народу древних, помешивал котелок с аппетитно пахнущей жидкостью. Усевшись за стол, аурлиец впервые за долгое время смог собственноручно справиться с завтраком.
Позволив себе выйти во двор, лейтенант с радостью вдохнул полные легкие свежего воздуха. Имперская застава оказалась не такой крупной, как ее рисовало воображение Итана за то время, что он был прикован к постели. Полтора десятка сооружений, окруженных каменной стеной, не вызывали ожидаемого трепета перед величием империи. Единственным каменным зданием являлся дворец наместника. Проходя мимо него, Кэр старался разглядеть через узкие проемы окон хозяина этих мест, но безуспешно.
Обучение проходило по уже освоенной Итаном на острове Хольта схеме. Аурлиец указывал на интересующий его предмет, а Уве озвучивал его название на имперском. Помимо этого каждое свое действие отступник обозначал соответствующей фразой. Кэр явно не был лучшим учеником, но Уве проявлял непоколебимое терпение и сохранял безмятежное спокойствие.
Каждый день, проведенный на имперской заставе, проходил для лейтенанта однообразно. За неимением иных развлечений, Кэр полностью посвятил себя изучению языка, и их общение с Уве становилось все более и более связным.
Стояла уже глубокая ночь последнего дня перед тем, как маленький отряд должен был отправиться в столицу империи, когда Итана разбудил посторонний шум. Кэр прислушался и отчетливо распознал звук скрежета передвигаемого стола и громкие пьяные голоса. Сонный разум не мог разобрать конкретных слов, но быстро стало понятно, что обладателями голосов являются древние.
– Как смеет эта тварь сидеть с нами в одной комнате. Жадан, разве место побитой шавки не во дворе? – раздался приглушенный стеной голос, обращенный к своему товарищу.
– Я напоминаю, что имперский
