руки. Подставила лицо солнцу. Ольга смотрела на неё. Что-то в Амалии изменилось. Усталость? Нет, не усталость. Какая-то светлая грусть. Ольга зажмурилась, распрямила руки, словно птица крылья. Рот сам собой расплылся в улыбке. Так она и стояла одиноко на дороге, широко раскинув руки, и улыбалась уже холодному осеннему солнцу.
5
Дом. Родной дом. Окна на втором этаже. Всё те же тюлевые занавески. Всё те же герани на окнах. В детстве она терпеть не могла их запах. Ей казалось, что всё в доме пропиталось этим стойким ароматом. А сейчас ей хотелось вдохнуть этот запах полной грудью и купаться в нём.
Мама. Мамочка. Вспомнился Новый год в детском саду. Ольга почти месяц болела, и поэтому никакая роль на утреннике ей не досталась. Мама поговорила с воспитательницей. Та лишь пожала плечами:
– Весь сценарий разобрали, стихи раздали и выучили.
– Хорошо, стихи разобраны, но танец? Танец-то Оленька может станцевать?
– Танец? Так его же разучивать надо. До представления неделя.
– Мы разучим. Вы только скажите под какую музыку.
Каждый вечер мама разучивала с Оленькой танец конфетки. Потом полночи проверяла тетрадки учеников. Ведь мама была учителем русского языка. За два дня до новогоднего представления маленькая Оленька спросила:
– Мама, у меня будет костюм? Какой?
– Костюм? – мама за разучиванием танца совсем забыла про него. Она, ни секунды не думая, ответила, – самый лучший костюм у тебя будет!
Ночью мама не проверяла тетрадки. Она шила костюм. На утро на плечиках висело розовое платье. Изрезав штору из розовой вуали, мама соорудила пышную юбку. Обшила её самодельными конфетами из фантиков, которые маленькая Оленька бережно разглаживала и хранила в коробочке из-под чая. На голову из картона мама из картона соорудила шапочку в виде половинки конфеты. Покрасила её в розовый цвет и обклеила красной мишурой. Оленька тогда выделялась из всей белой стаи снежинок. Танец конфетки произвёл фурор. И она отчётливо помнила слёзы в маминых глазах.
Ольга сидела в машине перед домом. Она уткнулась лбом в руль. Амалия не мешала её воспоминаниям.
⠀Отец. Он никогда не проявлял своей любви. Но Ольга отчётливо помнила, как папа прижимал её к себе и говорил врачам всего лишь одно: «Не дам». Ольге было тогда лет пять, и она в детском саду умудрилась подхватить ротавирусную инфекцию. Обезвоживание. Врачи твердили, что нужны срочные капельницы, а он повторял: «Не дам!» По его щекам текли слёзы. Только всего два раза она видела отца плачущим. Второй раз это было на выпускном. Ольга получала золотую медаль, а он смахивал слёзы гордости.
«Боже, что же будет сейчас?» – Ольга выдохнула, оторвала лоб от руля и решительно вышла из машины. Окна и герань. В этот миг ей стало страшно. Страшно не за себя, а за них. «Что будет с родителями, когда меня не станет».
