не знаю, – Дженна задумалась. – Я спала, а потом проснулась и уже знала…
– Значит во сне, – Катан кивнул и замолчал на некоторое время.
– Я не чувствую вины, потому что должна была это сделать… – повторила чародейка. – Не знаю, почему, но должна. Только и долга я пошла против твоей воли, учитель…
– …Но вела ли тебя твоя собственная воля? – усмехнулся мужчина, только теперь посмотрев в глаза ученицы. – Ты хочешь понять, чем ты пожертвовала? Я не отвечу на твой вопрос, ибо я не знаю точного ответа. Как целитель я могу сказать, что сейчас ты здорова. Обессилена, но здорова… Даже более того, твой женский лунный цикл возобновил своё движение, отсюда боль и кровь…
– Это был не… – всхлипнула девушка. – Я не потеряла ребёнка? Нашего ребёнка.
– Это был не выкидыш, – маг снова устремил свой взор на пламя костра.
– …Единушка, – с облегчением вздохнула Дженна. – Значит, это просто месячные?
– Да, – кивнула Катан.
– Я успела забыть, как это бывает, – слабо рассмеялась чародейка. Она вздохнула. – Значит, ты не сердишься на меня?
– …Как учитель, я могу тебя похвалить, – ответил маг. – Я видел твоё творение на балу… Она хорошо двигается и обладает прекрасной координацией. То, что ты сделала с русалкой, – поистине гениально.
– Я внимательно изучила твои записи… – произнесла Дженна.
– Ты пошла гораздо дальше моих экспериментов, – продолжил маг. – Я заметил, что ты переделала не только дельфиний хвост, но весь организм, все его системы, все сферы… И не удивительно, что ты потратила на это много сил. Лилио теперь настоящий человек и вполне полноценная женщина… Но вот мой вопрос, Дженна, – Катан едва заметно поморщился, – сделала ли это ты?
– Кто же ещё мог это сделать? – вздохнула чародейка. – Это сделала я, и только я.
– Расскажи поподробнее, прошу…
Катан улыбнулся. Эта скупая улыбка немного ободрила чародейку. Она привстала на руках и, сделав ещё несколько глотков верескового вина, ответила:
– Для метаморфоз с живыми существами ты использовал свою кровь. Я поступила иначе: так, как ты делал с куклами… Я отдала Лилио частицу себя, оставила ей оттиск сферы своей человеческой сути. На некоторое время я стала ею и… как я обычно менялась сама, превращаясь то в птицу, то в лисицу, я изменила и природу Лилио…
– А теперь уходите, – попросила Дженна. – Оставьте нас с Лилио наедине…
Солнце поднялось и утонуло в светлой голубизне небес. Пели накатывающие на гальку волны. Кричали чайки, щебетали побережники, покрякивали черноголовые плавунцы.
Они остались наедине: дитя другого мира, дочь озера и та, отражение которой в воде могли видеть лишь птицы, рассекающие воздушные просторы. Мягкое тепло дня и убаюкивающий шелест волн наполняли их души умиротворением.
Все трое шли против самой природы, ибо того требовал мир – Сет желал их союза. Все трое находились там, где были нужны. Там, где должны были находиться.
