style="font-size:15px;"> Видя странные манипуляции сестры Сергей был в замешательстве, она и так была спокойна, но после того как закрыла глаза, а затем открыла, стала отстраненной. Она вроде бы и была рядом с ним и в тоже время как будто бы очень далеко. И все же от нее исходил покой, умиротворение. Чтобы как-то обратить на себя ее внимание, он, слегка теряясь все же произнес:
– ты мне не рада?
Говоря так, он отчасти пытался по ее глазам прочитать, о чем именно она может думать в данный момент, но для него все было тщетно. Ее взгляд для него был непроницаем и не читаем, он никак не мог понять, что именно крутиться в ее голове, что ею движет. А если честно то и смотреть долго ей в глаза он не мог, слишком тяжелым для него был ее взгляд, он словно прожигал, насквозь заставляя добровольно вытащить наружу всех своих скрытых скелетов, а к такому он не был готов. Он требовал откровенности и четкости. Да и вообще, если честно кто бы ему раньше о таком сказал, он бы не за что не поверил, да еще и во лжи обвинил. Чтобы он сидел и вел подобные разговоры с сестрой с той которая никогда и не в чем не испытывала недостатка и получала все что хотела за красивые глаза. Но вот что было странным, слушая ее сейчас, он понимал только одно, что где-то в их отношениях он допустил ошибку и большую. Скажем так уравнение решено, но вот результат не верный, хотелось ли ему это исправить, возможно, его очень подкупил тот факт, что сестра настолько его просчитала и если бы не его неуемная гордость, то возможно прощение ее он просил бы, стоя перед ней на коленях. За все те гадости, что были им когда-то сказаны или же сделаны, и сейчас сидя рядом с ней, он знал только одно, она возможно и позволит ему прийти в ее жизнь, но не простит. Эта малышка сделала поистине огромный шаг, в жизни позволив даже просто заговорить с ней, но сейчас не это было важно, а то что, не смотря на то какую боль он ей сделал, она сделала главное, просто перешагнула через него и пошла дальше, а такое способны сделать только сильные. Здесь и сейчас он понял только одно он очень ошибся, такой друг как она дороже всего того что можно купить за деньги, но он был слеп, глух и глуп. И все же он, к сожалению, был из тех, для кого признаться в собственных ошибках очень не просто. Червяк сомнения был в нем очень силен, он все равно не хотел сознаваться, что был не прав.
Гордость хороша в меру, а именно тогда, когда ты знаешь, чего достоин в этой жизни, когда тебе есть чем хвалиться проделанной работой и ее результатами. В их же случае он пытался доказать по крайней мере себе что тоже как-то приложил руку к тому какая она. Но это был самообман, который все равно был ближе, чем все остальные чувства. Все равно, что найти какое-то смутное оправдание и в первую очередь самому поверить в то, что действительно без твоего вмешательства ничего бы не получилось. Глупо, да, даже по детски.
Итак, они продолжили свой разговор.
– ты приехал к своей семье,
