и этом свой аккуратный носик.
– Вырастешь – я тебе расскажу! – принимаю серьёзный вид и медленно подношу кружку с кофе к губам.
Вдыхаю божественный аромат карамели и делаю глоток, жмурясь от удовольствия.
Кофе – моя слабость.
И Матвей.
– Говори сейчас! – настаивает сестра моего мужа. Смотрит так, что кожа покрывается мурашками, и желание подразнить девчонку уменьшается с каждой минутой. Но я буду не я, если сдамся.
– Ммм, – тяну задумчиво, – сейчас, подожди. Мне нужно подобрать нужные слова, чтобы не травмировать твою несформировавшуюся детскую психику.
Ставлю чашку с блюдцем на журнальный столик, складываю руки в замок и возвожу глаза к потолку задумчиво.
– Эй! – лёгкий толчок прилетает мне в плечо. – Думаешь, замуж вышла, сразу такой взрослой стала? Мы ровесницы, если ты забыла. И вообще, – грозит тоненьким пальчиком, – не переводи тему.
Делаю ещё несколько многозначительных пауз, сопровождая их томными вздохами, но в итоге удовлетворяю любопытство Сонечки.
– Нам, если честно, не до прогулок было, – жар заливает мои щёки. – И что за окном: солнечный пляж или заснеженные горные вершины значения не имело.
– Вы вообще из номера-то выходили? – Сонька в отличие от меня не стесняется абсолютно.
Это я только делаю вид, изображая страстную тигрицу. Но в глубине души мне неловко разговаривать на подобные темы, даже с близкой подругой. Тем более, она сестра моего мужа по совместительству.
– Блин, ты это слышала? – дёргается девушка. Тёмные глаза расширяются, а лицо принимает настороженный вид.
Мне даже кажется, будто её нос становится длиннее, словно превращается в мордочку маленькой серой мышки, почуявшей надвигающуюся опасность.
– Что? – я развожу руками в недоумении.
Прислушиваюсь, но ничего, кроме громкого стука Сонькиного сердца не слышу.
– Может, послышалось, – пожимает плечами, но в следующую секунду из прихожей доносится голос, который я не спутаю ни с каким другим на свете.
Матвей. Что он в такое время здесь делает?
Обычно мой муж работает до шести вечера, но мы только пару дней назад вернулись из свадебного путешествия. Может быть, он ещё не вошёл в колею, и решил устроить себе сокращённый рабочий день?
От этой мысли сердце пускается в пляс, грозя выпрыгнуть из грудной клетки, а губы сами расплываются в улыбке.
Стоит только представить, что мой муж войдёт сейчас в гостиную, и всё тело обдаёт жаром. Пылающим огнём предвкушения радостной встречи с самым любимым мужчиной на свете.
– Ада, мне конец! – шипит Соня. – Там, походу, отец вместе с Мотькой приехал.
– Ну, и что? – я всё ещё пребываю в своих розовых фантазиях, поэтому не могу понять, почему подруга так всполошилась.
Она отчаянно вертит головой, со страхом поглядывая в сторону прихожей. Её чёрные, как смоль волосы, собраны в высокий хвост. Будучи кудрявыми от природы, они так смешно пружинят от каждого движения Соньки, что я не могу удержаться и тихонько хихикаю в кулачок.
– Давай в шкаф спрячемся! – девушка хватает меня за руку и смотрит жалостливым взглядом.
Она делает пару взмахов ресницами, и у меня начинает рябить в глазах. Кажется, будто стая бабочек открыла на меня охоту. Зачем и без того длинные ресницы, которым завидует большинство девушек, тюнинговать до такой степени?
– Ты с ума сошла? Для чего?
– Для того! Я же пары сегодня прогуляла, и отец меня убьёт, если дома в такое время застанет. Я думала, он как обычно, вечером вернётся, а он… А мы тут чай распиваем! – всхлипывает.
Серьёзно?
– Кофе, уточняю я.
– Да без разницы, пойдём уже! – тянет меня за рукав бордовой толстовки.
– Но я хочу увидеть Мэта! – пытаюсь противостоять напору прогульщицы, хоть и заведомо знаю, что это бессмысленно.
– Не канючь, успеешь! – она отодвигает зеркальную дверь высоченного шкафа, который стоит в гостиной у Левиных.
– Подожди, – возвращаюсь к столику и хватаю с него кружку и блюдце. – Компромат.
Сонька запрыгивает в шкаф, словно это не предмет мебели, а полноценная комната. При своём миниатюрном телосложении и невысоком росте она с лёгкостью помещается в тайном укрытии.
– Ну? – тянет нетерпеливо, подгоняя меня жестом руки.
– А если нас найдут? – я продолжаю сомневаться.
– Не
