весь вечер не выходит…
– Я просто гуляла! – наконец буркнула Оля, пожалев отца. Он так о них с мамой беспокоится. Все время. Папа из тех, кто постоянно чувствует себя виноватым. И как он корил себя за этот переезд! Зачем они уехали? Встретился же маме на пути этот седой!
– А я с Нортоном вместо тебя прогулялся… До сквера. Дальше не пошли. Давай куртку, птенчик! – протянул руку Юрий Михайлович. Затем выкрикнул: – Ксюш, Оля пришла!
Оля замерла. В темный коридор выглянула Ксения Борисовна.
– Ольга, – хрипло позвала она.
Девочка осмелилась посмотреть маме в глаза. Обе долго молчали.
– Чайник поставлю? – почему-то смутился Юрий Михайлович.
У Оли сжалось сердце. А если он не знает? Такой потерянный ходил действительно из-за проблем на новой работе… И вот теперь пораньше пришел, все наладилось. Жалко. С какой стороны ни посмотри – папу жалко. Оле захотелось закричать от бессилия и несправедливости. Но она лишь послушно отправилась на кухню вслед за родителями, принимая правила этой ужасной взрослой игры. Делать вид, будто ничего не случилось.
Конечно, мама могла найти тысячу оправданий. Встретила старого знакомого… Оля скривилась про себя: «Ключевое слово: ста-ро-го!» Но то, как мама держала его за руку, как блестели ее глаза, и эта счастливая улыбка…
– С кем гуляла? – как ни в чем не бывало поинтересовался отец. И это тоже выбивало Олю из колеи. Совершенно ведь ясно, что между ней и мамой пробежала черная кошка. А папа делает вид, будто все хорошо. Ксения Борисовна в это время заваривала чай. Оля так и не решалась сесть за стол. Стояла, опершись о дверной косяк и скрестив руки на груди.
– Одна гуляла, – проговорила наконец она.
– А вчера вроде с парнем каким-то… – несмело проговорил Юрий Михайлович. – Я из окна видел.
Оля покраснела. Хорошо, что Женя поцеловал Олю на прощание под козырьком, который не видно из родительской спальни.
– Я чай не буду! – резко произнесла Оля.
Мать обернулась. И отец посмотрел озадаченно.
– Не хочу, – чуть мягче добавила девочка, нервно натягивая на ладони рукава водолазки.
Ксения Борисовна молча поставила на стол две чашки с чаем.
– Что ж, – неуверенно начал Юрий Михайлович. – Если ты не хочешь…
– Не хочу! – перебив, повторила Оля. Отправилась в коридор, долго шуршала курткой… Зашла на кухню и положила перед родителями плитку шоколада: – Вот! О традициях не забываю… Молочного не было. Держите горький. Он полезней!
Когда уходила в свою комнату, в спину Оле донесся грустный голос отца:
– Нет, она в этой школе точно какая-то странная стала! Может, ее там обижают?
– Кого? Нашу Олю? – глухо отвечала мама. – Она такая компанейская девочка…
– Тогда, может, дело в том рыжем парнишке?
В эту минуту, выходя из кухни, Оля просто всей душой ненавидела
