я похоронила своего мужа Генри. Я отдала долг и ему, и отцу и потому решила спросить вас, госпожа. Я рада, что у Уильяма все хорошо и он счастлив…
Чувствуя себя неуютно рядом с этой недовольной госпожой, красоту которой скрадывал болезненный вид, Лина поправила рукава. В лучах весеннего холодного солнца на ее руке блеснул знакомый браслет.
– Уильям что, вернул тебе браслет? – графиня впилась взглядом в серебряное украшение.
– Да… – смущенно ответила Линайя. – Простите, госпожа, но откуда вы знаете о нем?
Йева промолчала. Бывшая невеста Уильяма, а теперь уже покрытая морщинами женщина, так остро напомнила графине о тех счастливых днях, когда она лежала в обнимку с рыбаком, а ее отец работал вместе с ним в кабинете, тепло общаясь, что ей сделалось нехорошо. Сложив руки на груди и впившись ногтями в локти сквозь накидку, хозяйка Офурта посмотрела куда-то вдаль, на восток, туда, где долина изгибалась, упираясь в горы.
За долгие три десятилетия Лина научилась чувствовать в людях то, что они скрывают. Она вырастила шестерых детей и собственными глазами видела, как малыши взрослеют, борясь со страхами, как эти страхи уходят вглубь их сущности и травят всю жизнь подобно яду. И вот теперь она различила на бледном лице графини и тоску, которой иногда предавалась сама Линайя, и страх. Это могла быть тоска по чему-то другому, но ей показалось, что именно слова об Уильяме нашли отклик в сердце графини. Да и откуда еще она могла знать о браслете?
– Вы любили его? – осторожно спросила Лина, боясь навлечь на себя гнев.
– Да, – сдавленно ответила графиня.
– Но почему вы не вместе? Вы ведь такая же, как он? – пожилой женщине вспомнились острые клыки, и она с рассеянным видом сделала шаг назад.
– Тебя, обычную селянку, это не касается! – неожиданно вспылила Йева. – Я тебе не сестра, не мать и не подруга, чтобы ты смела задавать такие личные вопросы!
Из-за деревьев к площадке спустился молодой поселянин, лет двадцати на вид. Немного полный, но с виду смирный, добрый, он нашел глазами Линайю и облегченно выдохнул. За его спиной высились на целую голову стражники. А внизу, из-за его ноги, выглядывало совсем крохотное дитя с ясными, невинными глазками.
– Матушка! А мы тебя все ищем, – возвестил сын Лины и Генри.
– Извините меня, госпожа, за глупые вопросы… Я не хотела сказать ничего дурного в вашу сторону, – прошептала Лина.
– Прочь! И не смей попадаться мне на глаза! – прошипела Йева.
А потом укуталась в плащ и чинно прошла мимо старой женщины, заметив, как к той на руки полез ласковый внук и принялся целовать ее, расстроенную, в щеки. Отчего-то Йеве вспомнился Базил с его попытками заменить отвар против беременности обычным настоем из златовика, смешанным с кровью. Быть может, тогда она была слишком жестока к сыну старого управителя и нужно было дать ему шанс? Но теперь слишком поздно…
В отрешенном
