бил бы в сердце или шею, а, может, постарался бы встретить ее прямым ударом ноги…
В любом случае, сейчас я не мог сделать с громадным хищником ничего. И думать мне тоже было некогда. Когда пес взвился в воздух повторно, я просто метнул ему в раскрытую пасть свой нож. Между нами не было и полутора метров, поэтому нож даже не успел перекрутиться в воздухе, летя в цель.
Да, собака сбила меня с ног и даже упала сверху. Но рвать меня она не стала, сделав пару шагов в сторону, хладнокровно попыталась передними лапами достать торчащий из пасти нож. И это удалось ей прежде, чем я успел подняться c пыльной земли. Брызжа кровью, зверь прыгнул в третий, определенно, последний для меня раз.
Но тут старания Элизи, наконец, увенчались успехом. Все это время девчонка, не отводя взгляда от нашей со зверем пляской смерти, протяжно визжала на очень высоких частотах. Именно на этот крик к нам на выручку и вернулся Эдвардс. Правда, пришел он не так, как уходил: не через калитку, а перепрыгнув примерно четырехметровый забор. Мужчина показался над забором в тот же миг, как собака взвилась в воздух в третий раз, и снова случилось то, что я уже наблюдал однажды в роще.
Вспышка от растопыренной пятерни, почти сразу же прозвучавший грохот, и оглушенного пса относит далеко в сторону.
А ведь вся моя прежняя жизнь к этому мигу уже почти успела пронестись перед моими новыми зоркими глазами! Эта, как говорится, сутулая псина, напугала меня прямо-таки до чертиков. Умей я говорить на местном наречии, возможно, даже начал бы заикаться.
Эдвардс, меж тем, времени зря не терял. Сначала он подошел к девочке и убедился, что та получила всего пару царапин и ушибов. Потом он вопросительно посмотрел на меня. Я автоматически показал ему большой палец, направленный вверх. Туда же поползли и брови Эдвардса, когда он увидел это мое движение. Я спохватился, понимая, что здесь привычные мне жесты могут означать нечто совсем другое. Отчаянно отрицательно замахав ладонями, я, как мог, всем своим внешним видом показал, что со мной все в порядке. Эдвардс быстро посмотрел по сторонам и явно успокоился. Потом он приблизился к неподвижно лежащему псу и внимательно осмотрел его уши. Увиденным он явно остался доволен, потому что морщины на его лбу разгладились, а в уголках губ даже промелькнула улыбка.
А, меж тем, на улице начал появляться народ. Пока это были просто любопытные дети, услышавшие крики Элизи. Они стояли поодаль, глазея и не решаясь подойти. Эдвардс подозвал их и начал что-то растолковывать, то и дело, указывая на неподвижное тело пса. После непродолжительной беседы стайка детворы облепила собаку, подняла ее и понесла, а местами и поволочила ее в указанном Эдвардсом направлении.
Нас же мужчина осмотрел еще раз, помог очистить от пыли одежду там, где мы сами не дотягивались, и велел снова следовать за ним.
В этот раз мы пришли в абсолютно обычный дом. Двери его были приоткрыты, и из них сквозило прохладой. Я бы удивился этому факту, если бы
