приподняла шелковую комбинацию и принялась спускать трусики.
Господи.
Господи боже мой!
Так вот почему Паша просил найти Глебу другую девушку…
Чтобы оставить эту себе.
– Папа, – судя по шепоту Глеба он тоже не хочет верить своим глазам. – Ты… Я убью тебя!
Сын отодвинул меня и понёсся на отца.
Глава 2
Это просто фрагмент из кошмара. Самый жуткий, когда по спине пот стекает и ладони становятся влажными. Тот самый миг, когда я с криком проснуться должна, уткнуться в плечо мужа, ощутить на себе его руки…
Его рука летит в воздухе, блокирует удар сына. Но Глеб в бешенстве, и муж не рассчитал, он другую его руку пропустил – Глеб ударил отца кулаком в губы.
Это будто уличная драка, у сына не голос, а рев:
– Сука! Гандон!
У мужа губы в крови, красная струйка из уголка рта вниз ползет, до подбородка. Он перехватил руки сына, сжал – и Глеб ойкнул от боли.
– Паша, – шагнула в кабинет, позабыв о девушке, которая не просто вечер разрушила – жизнь мою сегодня сломала, я не вижу ее, вижу лишь, как больно моему сыну. – Ты в своем уме? – накрыла кулаки мужа ладонями, ногтями впилась в кожу, в попытке оторвать его руки от нашего сына. – Паша!
Муж отпустил Глеба. Сын покачнулся, но устоял.
Мне это снится, снится…
– Если бы я на отца поднял руку, – ровным голосом выговорил Паша. – Я бы уже в училище солдатскими сапогами землю месил.
– Ты девушку мою трахнул! – заорал сын.
У меня пальцы в кулаки сжались, ногти в кожу впились – больно, но что угодно, лишь бы не поднять ладони к ушам. Нельзя отгораживаться, это мой дом, моя семья.
Я должна это слышать.
– С вещами на выход. Такси сама себе закажешь, – муж распахнул дверь и шагнул из кабинета. – Тамила.
Девушка нашего сына с громкими воплями бросилась мимо него в коридор.
Совсем еще девчонка. Сколько ей, восемнадцать, как и Глебу? И уже такое откровенное, женское белье носит, она трусики снять успела – эта кружевная тряпка дикой кляксой белеет на полу возле стола моего мужа.
– Я с ней! – бросил Глеб. Машинально удержала сына за ворот футболки, потянула к себе.
– Глеб, успокойся.
– Успокоиться? – проорал сын мне в лицо. – Ты видела, что он с ней сделал, мам! Я у нее сам спрошу, мне надо, я должен, – он рванулся из моих рук и вылетел в коридор.
– Глеб! – побежала за сыном. У моего ребенка взгляд дикий, я никогда такого не видела. Выскочила на крыльцо и прикрикнула. – Глеб, не смей!
Он прыгнул в машину. И рванул прямиком к распахнутой калитке, за которой скрылась Тамила.
– Глеб, нет! – побежала по ступенькам. И остолбенела, когда машина сына с размаху протаранила калитку, вырвалась за наш участок, оставив после себя грохот железа и гул в ушах.
– Дыши, – прозвучал за спиной знакомый голос.
А я не могу,
