подушки и теплого одеяла, вынуждая проснуться. Безумно хотелось снова заснуть, но пульсация становилась просто невыносимой, а во рту словно образовалась Сахара. Ко всему прочему где-то поблизости звенел телефон. Противненько так, еще сильнее растравливая боли. Мое тело отказывалось двигаться, и даже мысль о воде не могла привести его в движение.
Надо же было напиться на собственной помолвке?! Хотя это очень громко сказано: я выпила три бокала шампанского, что тут такого? Видимо, отвыкла. Не рассчитала силы. Но и просто пробочку понюхать я не могла. Вдруг еще чего подумают, припишут лишние слухи. Этого только не хватало! Потом оправдывайся и доказывай то, чего нет.
Вообще, любые слухи всегда являются дополнительной рекламой и привлекают внимание… и не важно, какого рода этот хайп. Любой был бы в плюс, но именно с Устиновым подобного мне не хотелось. Ни раньше, ни теперь.
А учитывая, что вчера требовалось обнимать и жарко целовать Сашку на виду у трех сотен гостей, моему рту была просто необходима дезинфекция, а нервам анестезия.
С трудом разлепив веки, окинула мрачным взглядом незнакомую комнату. Она была настолько белоснежной и яркой, что глаза заслезились. Простонала и аккуратно опустилась на подушку, понимая, что до своей спальни я так и не добралась. Вчерашнее платье аккуратно висело на спинке стула, а сама я была в одном белье.
Твою ж дивизию…
Остатки трезвого ума подкинули воспоминания, как именно Устинов провожал меня сюда – в люкс отеля, в котором проходило торжество в честь будущего бракосочетания и объединения фирм. Блин, ну я же честно закусывала канапе, но три бокала, выпитые на пустой желудок очень быстро ударили в голову, и я готова была уснуть прямо на руках Сашки, который практически нес меня в номер после вечера. Позорище какое… Враг… а практически тащил на себе…
Единственное, на что оставалась надежда, что этого позора не видели все. Я злилась на отца, который не выхватил меня из цепких рук Устинова и не забрал домой. Но что уж теперь…
Телефон все трезвонил, а я вновь простонала, зарываясь в подушку. Там, наверное, родители ищут. Лизка скучает и интересуется, где ее заблудшая мамаша. И надо бы встать, собраться и поехать домой, но миссия казалась сейчас невыполнимой.
Раздался короткий тихий писк и что-то щелкнуло. Вдалеке послышался шорох и ленивые приглушенные шаги. Я их отчетливо слышала из-за обостренного восприятия мира. И, о чудо! в спальню, где лежала я, открылась дверь. Неохотно высунула нос из-под подушки и приоткрыла глаз, чтобы взглянуть, кто пришел проверить жива ли я.
– Доброе утро, – усмехнувшись, бодро воскликнул Устинов, ставя на тумбочку рядом с кроватью бутылочку с водой и опустил пластинку с таблетками.
Надо же, какой заботливый! Проявил милосердие, пришел спасти жизнь. Хотя, чему тут удивляться – я ему пока нужна живой. Спасибо и на этом.
– М-м-м, – ответила я, закрывая глаза и роняя руку, не дотянувшись до столика.
– Да, ладно, – ехидно
