эти два факта воедино), в волокнах целлюлозы, обнаруженных в водах Тихого океана. Вновь почувствовав себя беспомощным подростком, он наклонился и подставил лицо под струю горячего воздуха, бьющего из сушилки, и, усмехнувшись про себя, подумал: и до чего мы дойдем? Станем, как мусульмане, пользоваться камнями вместо туалетной бумаги?
Нет, лицо нужно сохранить во что бы то ни стало.
– Нет, я попал в аварию на шоссе у Санта-Моники.
– Да, я слышал об этом. Сплошные аварии. Ходят слухи, из-за солнца. Что, появлялось?
– На этот раз причина другая, – отозвался Филип и неожиданно для себя захотел удостовериться, что в пределах слышимости нет ни одного цветного или цветной – вроде Фелиции или охранников, что остались на парковке. – Какой-то черномазый выскочил из своей тачки, которая шла в середине потока, и попытался перебежать встречную полосу.
– Ничего себе! Под наркотой, что ли?
– Похоже на то… О, спасибо!
Хокин галантно придержал для Филипа открытую дверь.
– Естественно, что все, кто шел в нашу сторону по скоростным полосам, врубили по тормозам, – продолжил Филип. – Кого-то занесло, многие столкнулись. Штук сорок въехали друг в друга. Того типа только чудом не задело. Но на встречке автомобили делали под шестьдесят пять миль в час, и, перебравшись через бортик, он рухнул прямо перед спортивной машиной.
– О господи! – сокрушенно покачал головой Хокин.
Они подошли к Фелиции, которая придерживала для них лифт. Пропустив ее вперед, они вошли в кабинку, и Хокин протянул руку к панели управления.
– На третий, не так ли? – спросил он девушку.
– Нет, – покачала та головой. – На этот раз мы не у Билла в офисе, а в конференц-зале на седьмом этаже.
– И что, машину повредили? – спросил Хокин, вновь повернувшись к Филипу.
– Да нет, мне повезло. Ни царапины. Но пришлось посидеть с полчаса, пока дорогу не расчистили… А вас, как я понял, задержали трейниты.
– Да, в Уилшире.
Профессиональная улыбка на физиономии Хокина уступила место угрюмой усмешке.
– Вшивые пройдохи, – продолжил он. – Если бы я знал, что парился ради них… Вы ведь тоже хлебнули горюшка в свое время, верно?
– Конечно. В Маниле.
– А я тянул лямку во Вьетнаме и Лаосе, – покачал головой Хокин.
Кабинка лифта замедлила движение, и они посмотрели на цифры, светящиеся на панели управления. Как оказалось, они были на пятом, а не на седьмом. Двери раскрылись, и за ними оказалась женщина с лицом в пятнах.
– О черт! – пробормотала она, но тем не менее вошла в лифт.
– Я поеду с вами, а потом вернусь вниз, – сказала она более громко. – А то в этом вонючем здании лифта можно ждать до судного дня.
Тусклый свет в конференц-зал лился сквозь широкие желто-серые
