абытый городской анклав Вашингтона, округ Колумбия.
Это бельмо на глазу должно превратиться в высококлассный десятиэтажный жилой и социальный комплекс. Новость уже вызвала ажиотаж в Вашингтоне.
Лексингтон открыла дверцу машины и вышла в пасмурное апрельское утро. Слой облаков ослаблял солнечное тепло. Она запахнула воротник своей шерстяной белой куртки. Прислонясь к дверце машины, она осмотрела твердые края, изгибы и зияющие отверстия в корпусе. Лекси уже представляла, что может сделать с этим зданием. «Рэндалл. Архитектура и дизайн» была единственной фирмой в городе с чернокожим владельцем и единственной, которую сейчас возглавляла женщина. Вернувшись в Штаты после трех лет в Европе, Лекси была опустошена, обнаружив, насколько все плохо. Компания едва держалась на плаву, дело шло к банкротству. Ее брат, Максвелл, никогда не хотел руководить компанией. Отец хранил от нее этот маленький секрет до последнего. Заключение контракта сейчас обеспечило бы финансовую подпитку, необходимую компании, чтобы продержаться на плаву и выжить. Лекси скрестила руки на груди. Она сделает все необходимое, чтобы заключить эту сделку.
– Потребуется много усилий, чтобы превратить руины во что-то.
Грубый голос раздался у нее за спиной, такой голос, который разбудит тебя после долгой ночи горячего секса. Лекси обернулась. Ее дыхание сбилось, между бедер искрами пронеслось электричество… О боже. Она выдохнула. Уголок рта у мужчины дрогнул в манящей улыбке. Он прищурился. Обошел машину спереди и встал рядом с ней, бедром на теплый капот. Он был высок, и от него очень хорошо пахло. Его темно-синий пиджак распахнулся, обнажив белоснежную приталенную рубашку, контрастирующую с насыщенного оттенка коричневой кожей и любовно подчеркивающую широкую грудь и твердый пресс. Он отпил глоток кофе.
– Это будет началом серьезного поворота для сообщества.
– Я тоже так думаю. – Лекси подняла глаза, и их взгляды встретились.
Снова эта полуулыбка.
– Я точно вижу, как все это преобразить.
Мужчина усмехнулся:
– Ты можешь сказать все это прямо сейчас?
– Я очень хороша в том, что я делаю.
Он склонил голову набок:
– И что бы это могло быть? В чем ты так хороша?
Он скрестил ноги и сделал еще глоток кофе, внимательно наблюдая за ней. Жар поднялся от шеи к щекам. Она расстегнула воротник куртки.
– Я архитектор. Я зарабатываю этим на жизнь.
Его брови изогнулись дугой над карими глазами с янтарными искорками.
– Архитектор? Да ну?
Лекси вздернула подбородок. Она привыкла к этому мгновенному проявлению скептицизма. Архитектура по-прежнему оставалась мужским миром. Нужно было стать лучше, умнее и безжалостнее любого мужчины, чтобы получить заслуженное признание. Послать бы его с этим самоуверенным взглядом…
Но предупреждающий голос матери эхом отдавался в ее голове. «Никогда не знаешь, кто придет и уйдет в твоей жизни. Относись ко всем так, как будто они имеют значение».
Он поджал губы.
– Вы представили проект?
– Вот почему я здесь сегодня. Я надеюсь встретиться с мистером Грантом и передать это ему лично.
Мгновение он изучал ее.
– Итак, мисс…
– Лексингтон Рэндалл.
– Что ж, мисс Лексингтон Рэндалл, сегодня ваш счастливый день – или нет. – Он протянул руку: – Я Монтгомери Грант.
Итак, этот человек стоял за «МГ холдинг». Один из самых завидных холостяков округа Колумбия, кстати. Ток пробежал по руке, когда его пальцы сомкнулись вокруг ее ладони. Она сжала накрашенные губы, чтобы не ахнуть. Фото не передавало его харизмы.
– Я намерена сделать так, чтобы это был мой счастливый день, мистер Грант.
Она открыла дверь со стороны водителя, взяла папку, в которой был ее проект. Повернулась обратно к Монтгомери и протянула папку.
– Я знала, что пропущу крайний срок сегодня в полдень, если не принесу заявку лично.
Монтгомери взял папку из ее рук.
– Довольно бесстрашно, мисс Рэндалл. Я веду дела ответственно.
Лекси глубоко вздохнула.
– Взгляните на мой проект. Сравните с другими, которые вы получили. Все, о чем я прошу, – это возможность быть рассмотренной. – Она сделала паузу: – Я уверена, что, когда вы рассмотрите мое предложение, оно затмит все остальные.
Монтгомери издал глубокий горловой смешок.
– Я определенно восхищаюсь твоей уверенностью. –
