и в тончайших патрубках переливалась жемчужная жидкость. – Что я… самая умная. Не совершай… таких… напиши. Пусть приходит. Забирает. Девчонка цела. Я… заплачу. Сколько скажет, столько заплачу.
Сердце замерло.
Неужели все-таки…
– Покушайте, Матушка. – Кэти взяла миску. – Вы поправитесь.
Она зачерпнула вязкой каши и попыталась сунуть ее больной в рот, но женщина взмахнула железной рукой и ударила по миске, вышибла. Та полетела с грохотом, размазывая кашу по простыням, по одеялу. Попало и на юбки Кэти.
– Глупая девка! – Голос мамашки сорвался на визг. – Я умру! Умру! Это некромант!
Жалко ее не было. Вот нисколько.
Разве что самую малость. А рука меж тем вцепилась в юбки Кэти.
– Пошли… кого… позови… Грая. Я сама скажу.
– Нет, Матушка. – Кэти высвободила юбки. Поднялась.
Взяла подушку, одну из тех, что валялись подле кровати, и, вздохнув, накрыла этой подушкой лицо женщины. Та дернулась было, но Кэти навалилась сверху.
Эва закричала.
От ужаса.
И беспомощности. Громко. Так громко, как только можно. И получалось с каждым разом все лучше… и показалось, что еще немного, и крик ее разобьет стену между мирами, но снова ничего не произошло.
– От так-то. – Кэти убрала подушку и аккуратно сунула ее под голову Матушки. Пощупала зачем-то шею. Хмыкнула. – Тоже мне… придумала.
Она подняла миску.
– Послать… так-то оно так… девку приберут, а нас? Или думала, пожалеют? Некроманты – оне да… жалостливые. Может, ты-то и откупилась бы, а я? Сдала бы на каторгу, потому как виновный надобен. Нет, нет… не для того я столько лет корячилась, чтобы теперь от.
Ее бормотание было едва различимо.
– Сама сказывала, что, мол, час придет, тогда-то тебя и сменю… вот и пришел. Чего уж тут. – Она отерла руки о платье, подошла к двери и крикнула: – Грай! Грай, ходь сюда!
Минуты не прошло, как в комнате появился высокий ужасающего вида человек.
– От. Померла, – сказала Кэти, пальцем ткнув в кровать. – Я ничегошеньки не поспела сделать…
Грай поглядел на нее. И Эва ужаснулась, до того пустыми, серыми были его глаза. Она бы закричала снова, но сил на крик не осталось совершенно.
Грай медленно поднял руку.
– Ты чего?! – Кэти попятилась.
– Ты?
– Я? Да ты что… видишь, хворала она. Целитель был?
Грай кивнул, не сводя с Кэти взгляда.
– Слышал, небось, чего сказывал? Прокляли ее. Некроманты.
На уродливом лице мелькнула тень сомнения.
– С денег это все, – уверенно произнесла Кэти. – С тех, что принесли. Ты-то их не трогал?
Грай покачал головой.
– Вот. И я. А она считать взялась. Небось, с того проклятье и перескокнуло.
– Плохо.
– А то… Займешься? Надобно ее как-то… Только не прикасайся
