пальцем на прощание, исчезла за дверью.
Когда мы остались вдвоём, моя новая покровительница подняла мою голову и, держа моё лицо своими нежными руками, проговорила тихим, в душу вливающимся голосом:
– Я не могу верить, девочка, чтобы ты была такою.
И снова глаза мои наполнились слезами.
– Нет, нет! Я не такая, нет! – вырвалось со стоном и криком из моей груди, и я, рыдая, бросилась на грудь начальницы.
Она дала мне время выплакаться хорошенько, потом, поглаживая меня по голове, заговорила:
– Ты поступишь в младший класс. Экзаменовать тебя теперь не будем; дадим тебе оправиться немного. Сейчас ты пойдёшь в класс знакомиться с твоими новыми подругами. Я не стану провожать тебя, ступай одна. Дети сближаются лучше без помощи старших. Постарайся быть умницей, и я буду любить тебя. Хочешь, чтобы я тебя любила, девочка?
– О-о! – могла только выговорить я, глядя с восхищением в её кроткое, прекрасное лицо.
– Ну смотри же, – покачала она головою, – а теперь ступай в класс. Твоё отделение первое направо по коридору. Торопись, учитель уже пришёл.
Я молча поклонилась и пошла к дверям. У порога я оглянулась, чтобы ещё раз увидеть милое молодое лицо и седые волосы начальницы. И она смотрела на меня.
– Ступай с богом, девочка! Твоя кузина Юлия Иконина познакомит тебя с классом.
И кивком головы госпожа Чирикова отпустила меня.
Первая дверь направо! Первая дверь…
Я с недоумением оглядывалась вокруг себя, стоя в длинном светлом коридоре, по обе стороны которого тянулись двери с прибитыми чёрными дощечками над ними. На чёрных дощечках написаны цифры, обозначающие название класса, находящегося за дверью.
Ближайшая дверь и чёрная дощечка над нею принадлежали первому, или младшему, классу. Я храбро приблизилась к двери и открыла её.
Тридцать, или около этого числа, девочек сидят на скамейках за покатыми столиками в виде пюпитров. Их по две на каждой скамейке, и все они записывают что-то в своих тетрадках. На высокой кафедре сидит черноволосый господин в очках, с подстриженною бородою и вслух читает что-то. У противоположной стены за маленьким столиком какая-то тощая девушка, чёрненькая, с жёлтым цветом лица, с косыми глазами, вся в веснушках, с жиденькой косичкой, заложенной на затылке, вяжет чулки, быстро-быстро двигая спицами.
Лишь только я появилась на пороге, как все тридцать девочек как по команде повернули ко мне свои белокурые, чёрненькие и рыжие головки. Тощая барышня с косыми глазами беспокойно завертелась на своём месте. Высокий господин с бородою, в очках, сидевший за отдельным столом на возвышении, пристальным взором окинул меня с головы до ног и произнёс, обращаясь ко всему классу и глядя поверх очков:
– Новенькая?
И рыженькие, и чёрненькие, и беленькие девочки прокричали хором на разные голоса:
– Новенькая, Василий Васильевич!
– Иконина-вторая!
