очнемся – зерцают оне,Как по флоксам августа виньэты
Лярвы тянут и в бледном огне
Тускло наши горят силуэты.
Двадцать седьмой фрагмент
Тьмою девы шелка исплетут,
Очерствятся на столах просфиры,
Нас щадят ли юноны и чтут
Елеонского сада Зефиры.
Дышит хладом небесный альков,
Сны Корделии демонов манят,
И завито серебро висков,
И юродные бляди шаманят.
Сих лишь бей, горький яд веретен,
Шелком темным свитые зерцала,
Боги, боги, увидьте меж стен,
О каких гробы Эос взерцала.
Тридцать девятый фрагмент
Горы кухонов жарких влекут
Пышных див, лэкех манит армою,
Всякой юне – алмазный лоскут,
Всяка нищей богата сумою.
Тяжело целование фей,
Превиенных шелками ночными,
Насылает химер ли Морфей,
Вакх струями ль поит ледяными.
Иудейские пиры ярки,
Здесь нас любят, Господе, и чают,
И со миррой Твое ангелки
Царичей убиенных встречают.
Сорок третий фрагмент
Несть еллинов и гоев, к пирам
Оглашенны сионские дивы,
Мы ль нагорным угодны дворам,
Здесь ли столпники неб юродивы.
О порфировых мантиях бдят
Ягомостей холеных челяди,
Вина молча разносят, следят,
Чтоб упились цикутою бляди.
Кто еще неотмирен, восстой,
Одеон эту мглу созерцает,
Преследи, как хрусталь золотой
В наших раменах течных мерцает.
Пятидесятый фрагмент
Красным воском столы оведут
Золотыя фиады, пасхалы
Там наставят, где нас и не ждут,
Где решетники ночи всеалы.
О шелках ли юдицы темны,
Миррой червною дышат, цветками
Чад манят в божевольные сны,
Грозных царей зовут ангелками.
И, белясь, фарисеи вино
С млечным ядом над нами пригубят,
И рекут: се успели давно,
А по ним лишь архангелы трубят.
Портреты юдиц в нагорном сумраке
Десятый фрагмент
Ночь решета серебром тиснит,
Мглы аромою душатся Ханны,
Фей Аида сумрак ли пьянит,
Елеона ль сады недыханны.
Хватит, Цинтия, млечности им,
Аще Троица, будем жасмины
Вить алмазным огнем всеблагим,
Лити пламенный воск на емины.
И опять набегут к столам тьмы
Четверговки с подносами корок,
И вскричим: Это, Господе, мы,
Вижди нас чрез диаментный морок.
Двадцать второй фрагмент
Се цветет неотмирный жасмин,
Се нагорий лекифы мерцают,
Цветом выбить ли течный кармин,
Пусть фиады его презерцают.
Боги,
