лишь полицмейстером и только после прибытия на место. Следственно, и вся ответственность за возможные превышения полномочий лежала исключительно на Фиалковском. Помнится, перенервничал он тогда и табаку скурил немало, но губернатор здорово выручил, издав собственное предписание обязательное для выполнения не только полковыми офицерами, но и полицмейстером, сняв, тем самым, полную ответственность с Фиалковского. Лист с теми указаниями он хранил в столе по сей день. Антон Антонович вынул его и взгляд выхватил строчки, выведенные письмоводителем: «При образовании скопления народа с преобладанием особо пьяных лиц, предложить толпе разойтись. В случае неповиновения, надобно оцепить толпу без применения насилия и послать конного казака с донесением к полицмейстеру. До прибытия на место полицейского начальника держать толпу в оцеплении… Войска должны всемерно стараться, по приглашению полиции разъединять толпу, или, оцепив её строем, не допускать переходить за другие местности и скопляться в большую массу ни под каким видом не пуская в ход оружия, употребление коего может последовать не иначе, как по моему личному приказанию». Слава Господу, всё тогда обошлось, и зачинщики беспорядков задерживались патрулями раньше, чем им удавалось прокричать в толпе призыв к насилию.
До нынешнего дня в городе царили тишина и спокойствие. Нет, преступлений меньше не стало, но большинство из них совершалось на бытовой почве, и виновные находились в тот же день и так деятельно раскаивались, что судебные следователи не успевали макать перо в чернильницу, протоколируя чистосердечные признания, облегчающие душу, но увеличивающие срок. Местные воры и мошенники были наперечёт, а иногородние гастролёры сразу же бросались в глаза и потому едва развернув своё преступное ремесло, тотчас убывали в тюремный замок на Чёрной Марии[19]. А сегодня пришла дурная весть. Выяснилось, что частнопрактикующий врач Целипоткин, давно принявший православие, ушёл в мир иной не по прихоти несчастного случая, а был убит в результате нанесения удара острым предметом в теменную область головы. Пришлось остановить похороны и вернуть тело в городской морг.
Послышался стук в дверь и на пороге, появился Залевский. В руках он держал коленкоровую папку с тесёмками.
– Заходите, Владимир Алексеевич, – вымолвил глава городской полиции и указал на стул. – Докладывайте.
Усаживаясь, тот пояснил:
– Повторное медицинское исследование подтвердило догадку Ардашева. Кроме того, вместе с судебным следователем II участка мы провели следственный эксперимент, и выяснился прелюбопытнейший факт: для того чтобы лампа попала аккурат в пораненное место головы доктора, он должен был лежать на столе, а не сидеть. Такова траектория её падения. Но даже, если и представить, что сие возможно, то из-за небольшой высоты, убить его она бы не смогла. В самом тяжёлом случае Целипоткин получил бы сотрясение мозга. Так считает городской
Тюремная карета (жарг.).
