он, даже не взглянув в мою сторону. Юноша достал из-под кровати футляр, неспешно раскрывая его.
– Нет, ничего.
– Тогда что привело тебя ко мне в такой поздний час? Мы с тобой уже всё обсудили. Завтра выдвигаемся в путь.
– Мне не спится.
– Попроси помощницу заварить тебе успокаивающий чай.
– Вообще-то… Я пришла послушать скрипку.
Камиан неожиданно вскинул голову, поднимая на меня полный изумления взгляд.
– Что? – переспросил он, видимо решив, что ослышался.
– Я пришла послушать скрипку, – вновь повторила, неловко переминаясь с ноги на ногу у порога. – Не знала, что ты играешь. Сыграй ещё, пожалуйста.
Юноша застыл на месте как вкопанный, не веря своим ушам. На его уставшем лице сменилась тысяча эмоций, одна за другой – но вот растерянность прошла, и вместо ответа он кивком указал на диван, приглашая меня сесть. Сам же взял свой музыкальный инструмент и сделал глубокий вдох, готовясь играть. Я не могла не заметить, как задрожали от волнения его руки. И тут комнату наполнило звучание уже другой мелодии, более живой и резвой. Она была не менее красива, звучала куда сильнее предыдущей, но в голову закралась мысль: я ожидала не её. Эта была… фальшивой. Ненастоящей. Мотив же предыдущей мелодии лился из души самого Камиана, повествуя о его переживаниях и боли, о чём-то… интимно-личном.
– Сыграй другую, – негромко попросила я, поудобнее устраиваясь на мягкой диванной подушке.
– Какую – «другую»?
– Не эту. Ту, что ты играл до этого.
– Чем тебе эта не угодила?
– Угодила. Но я хочу не эту.
– Ну… хорошо. Раз ты так настаиваешь.
Тонкие длинные пальцы вновь заскользили по грифу с бережным напором – Камиан вновь принялся играть ту самую понравившуюся мне мелодию. Её звучание было плавным и чувственным, ведь он старался выводить мотив без единой фальшивой ноты. Пальцы юноши ловко орудовали смычком.
Стрелки часов перевалили глубоко за полночь, когда сонливость начала одолевать меня. Камиан стоял ко мне спиной, продолжая игру. Встав с кровати, я подошла к нему поближе и коснулась кончиками пальцев широких плеч – друг отреагировал, незамедлительно прерывая мелодию.
– Достаточно. Уже поздно, – пробормотал он негромко, по-прежнему не поворачиваясь ко мне. – Выдвигаемся рано утром. Тебе нужно отдохнуть.
Не знаю, что именно нашло на меня – возможно, всплеск чувств и нахлынувшие волной воспоминания, – но в следующее мгновение я неловко приобняла его, прижавшись щекой к спине юноши. И буквально ощутила, как под толстой тканью чёрного камзола сердцебиение Камиана участилось.
Собравшись с силами, я прошептала то, в чём не могла признаться себе последние пару дней, проведённых в его компании.
– Я рада… рада, что мы снова начали разговаривать.
И эти слова были чистой правдой. Пускай мы уже
