тебе запрещаю учить его драться, – вмешалась Марина.
– Он мой внук и я хочу, чтобы он умел постоять за себя.
– Он мой сын и воспитывать его я буду так, как считаю нужным.
– Ты сделаешь из него неженку и труса, – сказал я.
– Нет, просто он не будет забиякой и драчуном, – возразила дочь.
– Он должен быть мужчиной, а не тряпкой.
– За порядком в детском саду должны следить воспитатели, а не родители, тем более не дедушки.
– Эти воспитатели не могут и слова сказать по-английски.
– Они же заставили Рика извиниться, – настаивала Марина.
– В следующий раз Рик опять отнимет у Лёвы игрушку, а потом извинится. Надо научить Лёву драться.
– Ни за что. Ты должен дать мне слово, что не будешь этого делать, – заявила Марина.
– Обязательно буду, – ответил я.
– Тогда ты его больше не увидишь.
– А кто будет его из сада забирать?
– Я.
– А в бассейн водить?
– Не надо мне никакого бассейна.
– Не надо?!
– Не надо!
– Посмотрим, – сказал я и, придя домой, позвонил в бассейн. Поздоровавшись, я назвал Лёвину фамилию и сказал, что ввиду изменившихся обстоятельств должен его забрать и прошу вернуть мне деньги за оставшуюся часть учебного года. Мой собеседник подозрительно быстро согласился и пообещал сегодня же выслать чек. По голосу я узнал тренера-оптимиста и тут же почувствовал, что погорячился. Внук мой не виноват, что я поссорился с его матерью, да и с ней я, в конце концов, помирюсь.
В наших отношениях случались и более серьёзные размолвки. Самая большая произошла, когда Марине было лет пятнадцать, и она со всем жаром юности защищала программу green piece, а я, как трезвомыслящий, повидавший жизнь человек, пытался объяснить ей, что жизнь людей важнее жизни животных. Вскоре мы перешли на личности, она назвала меня солдафоном, а я её – гринпиской. После этого мы не разговаривали больше месяца.
Но тогда она была тинэйджером, а теперь – зрелой женщиной с двумя детьми и, наверно, понимала, как я ей помогаю.
Всё это промелькнуло у меня в голове за долю секунды, и я хотел сказать собеседнику, что не надо торопиться, но он уже повесил трубку. Потом ещё в течение часа я безрезультатно пытался до него дозвониться. Настроение у меня совсем испортилось и для того, чтобы отвлечься, я решил измотать себя бегом. Когда-то это считалось самым надёжным способом для снятия напряжения.
Я переоделся, вышел на улицу и начал бег. Стартовал я очень резво, но скоро был вынужден снизить скорость, а когда стало покалывать сердце, перешёл на шаг и вернулся домой. Сердце продолжало напоминать о себе, и я поехал в скорую.
Врачом оказалась молодая женщина, с которой я познакомился года полтора назад на детской площадке. Она пришла туда с тремя детьми и ни одного не упускала из виду, чем привела меня в полный восторг. Она наперегонки бегала со
