границ. Она поглощала поздравления так, словно это были запретные для нее гулаб-джамуны. Немного задумчиво она глянула на младшую дочь, которая, казалось, смеялась над ней издали. Или, может, она смеялась над своей сестрой? Ну что ж, скоро и она узнает, что такое слезы радости!
Мать Прана, которой столько людей выкрикивали поздравления, покорная, но счастливая, благословила сына и невестку и, не видя нигде своего младшего сына Мана, подошла к дочери Вине. Вина обняла ее. Госпожа Капур ничего не сказала от избытка чувств, но плакала и улыбалась одновременно. Ужасающий министр внутренних дел и его дочь Прийя присоединились к ним на несколько минут. В ответ на их поздравления госпожа Капур высказала несколько теплых слов каждому из них. Прийя, которая несколько лет назад вышла замуж и которую родственники мужа практически замуровали в старой, тесной части Брахмпура, с некоторой тоской в голосе сказала, что сад выглядит прекрасно. И это было действительно так, думала госпожа Капур с тихой гордостью. Сад был действительно красив. Трава здесь была зеленая, гардении сливочно-белые, а кое-где уже зацвели хризантемы и розы. И хоть она не могла счесть своей заслугой внезапное пышное цветение дерева харсингар, госпожа Капур была уверена, что его оранжево-белые цветы – благословение богов, чьим ценным и оспариваемым достоянием считалось это дерево с незапамятных времен.
Ее господин и повелитель, министр по налогам и сборам, тем временем принимал поздравления от главного министра штата Пурва-Прадеш шри[34] С. С. Шармы. Шармаджи[35] был довольно крупным человеком с сильной хромотой и неосознанным подергиванием головы, усиливавшимся – как сейчас, в конце долгого и утомительного дня. Он управлял штатом, используя смесь хитрости, харизмы и доброжелательности. Дели находился далеко и редко интересовался законодательными и административными делами главного министра. С. С. Шарма явно пребывал в хорошем настроении, однако умолчал о своем разговоре с министром внутренних дел. Заметив маленьких хулиганов из Рудхии, он слегка гнусаво обратился к Махешу Капуру:
– Значит, вы создаете сельский округ для предстоящих выборов?
Махеш Капур усмехнулся. С тридцать седьмого года он избирался от одного и того же городского округа в центре Старого Брахмпура – округа Мисри-Манди, где сосредоточилась большая часть обувных торговых домов города. Несмотря на имеющуюся у него ферму и знание сельского дела, Махеш Капур был первым, кто продвигал законопроект об отмене владения крупными и непродуктивными земельными наделами. Так что было невообразимо, чтобы он покинул свой округ и сделал выбор в пользу сельской местности. В качестве ответа он показал на собственную одежду: красивый черный ачкан, плотную кремовую паджаму[36] и ярко расшитые белые джути[37] с загнутыми вверх носами. Все это мало сочеталось с рисовыми полями.
– Ну почему же, для политики нет ничего невозможного, – неторопливо произнес Шармаджи. – После того как ваш законопроект
Окончание «-джи» означает на хинди «уважаемый».
