и о Томасе Манне совершенно забыли. Но Минакши теперь чувствовала себя обязанной прочитать достаточную часть романа, чтобы ознакомиться с ее содержанием, и, кажется, Арун был рад видеть эту книгу у нее в руках.
Минакши думала, какой Арун чудесный и как же приятно жить с ним здесь, в красивой квартире в Санни-Парке, недалеко от дома ее отца на Баллиганджской кольцевой дороге. И к чему им все эти яростные ссоры? Арун был невероятно вспыльчив и ревнив, и ей достаточно было томно взглянуть на томного Билли, чтобы Арун начал тлеть где-то глубоко внутри. Она думала, как чудесно бы было придержать этот мужнин огонь, чтобы он вспыхнул позже – в постели, но это не всегда срабатывало, как планировалось. Частенько Арун впадал в мрачную угрюмость, перегорал и становился совершенно непригоден для любовных утех. У Билли Ирани была девушка Ширин, но это абсолютно не волновало Аруна, который подозревал (и небезосновательно), что Минакши испытывает непроизвольное плотское влечение к его другу. Ширин, в свою очередь, время от времени вздыхала между коктейлями и сетовала, что Билли неисправим.
Когда в ответ на звук зуммера прибыла айя, Минакши сказала на ломаном хинди:
– Детка лао!
Престарелая айя, не отличавшаяся быстротой реакции, заторможенно повернулась со скрипом, чтобы исполнить приказ хозяйки. Принесли Апарну. Девочка была только-только после дневного сна. Она зевнула, когда ее поставили перед матерью, и потерла кулачками глаза.
– Мамочка! – сказала Апарна по-английски. – Я хочу спать, а Мириам разбудила меня.
Айя Мириам не понимала по-английски, но, услышав свое имя, беззубо и добродушно усмехнулась ребенку.
– Я знаю, куколка моя драгоценная, – сказала Минакши. – Но маме было нужно тебя увидеть, ей было так скучно. Иди сюда и покажись-ка со всех сторон!
Апарна была одета в лиловое пышное платье с воланчиками и выглядела, по мнению ее матери, непростительно прелестно. Минакши скосила глаза в сторону зеркала на туалетном столике и с радостью отметила, какая же они восхитительная парочка – мама и дочка.
– Ты такая хорошенькая, – сказала она Апарне, – что, пожалуй, заведу-ка я себе целую коллекцию маленьких девочек: Апарна, Бибека, Чарулата и…
Взгляд Апарны заставил ее прикусить язык.
– Если в этом доме появится другой ребенок, – заявила Апарна, – я выброшу его прямо в корзину для бумаг.
– О! – сказала Минакши, потрясенная, и даже не слегка.
Окруженная со всех сторон столькими своевольными личностями, Апарна довольно рано развила весьма богатый словарный запас. Трехлеткам не положено так четко изъясняться, да еще и условными конструкциями.
Минакши взглянула на Апарну и вздохнула:
– Ты потрясающий ребенок! А теперь выпей молочка, – сказала она, а затем обратилась к айе: – Дудх лао. Эк дум!
И Мириам заскрипела за стаканом молока для малышки.
Почему-то
