стало уютнее и веселее, но ситуация так и не прояснилась. Каждый район нежить оккупировала с приблизительно одинаковым успехом, не отдавая предпочтения конкретному месту, где ее можно было бы выследить и обнаружить. В конце концов Гилиад сдался и переключился на вечернюю беседу:
– Как получилось, что ты стала некромантом?
– Мою жизнь нельзя было назвать обычной. Если бы я не стала некромантом, то даже не знаю кем. – Я позволила себе скользнуть в те давние воспоминания.
Не ночь, но уже вечер. Мне всегда казалось, что в городе поздней осенью темнело непозволительно рано. Мне пять или шесть лет, и я иду рядом с бабушкой в магазин, ведь мама работает допоздна. Я иду рядом с бабушкой, потому что «меня нельзя оставить дома одну». Возле нашего дома, который в трех остановках от Невского проспекта, нет ни одного продуктового магазина, только небольшой круглосуточный ларек с очень высокими ценами. В моем детстве не было супермаркетов. Сияющие витрины, полные еды во всех ее формах и упаковках, расположились на первых этажах бывших доходных домов. Я всегда что-то прошу купить, меня завораживают цвета и обертки, блеск софитов и, конечно, запахи. Я хочу немного печенья с шоколадом, и конфет на развес, и пирожных с пушистой кремовой глазурью. И сколько бы мне ни твердили, что на них совсем нет денег, я не устану просить и уговаривать. Бабушка ужасно утомлена, она расстроена, что ее бывшую жизнь начальницы завода унес ветер перемен. И вместо понимающих коллег с похожими интересами и хобби ей досталась я, ершистый фантазер, не прекращающий болтать.
– Посиди на остановке пока, хорошо? Я скоро буду. – Совсем еще не старая женщина, досрочно отправленная на пенсию, тяжело вздыхает и добавляет: – Я буду видеть тебя вон в то большое окно. Никуда не уходи, слышишь? Дождись меня.
Теперь нас разделяют два стекла – одно от арочного окна, а второе – от навеса автобусной остановки. Я чувствую себя как в аквариуме. Холодный ветер улицы так резко контрастирует со знакомым теплым какао-бризом, поселившимся в магазине. Проходит минут семь или десять, а очередь, заканчивающаяся на моей бабушке, все также неспешно движется вперед. Мне кажется, что минула целая вечность. Знакомое зеленое пальто из драпа теряется и оказывается перегорожено широкой мужской спиной. Бабушка оборачивается и выглядывает в проход магазина, чтобы убедиться, что я все еще на месте.
У меня в перчатках замерзают пальцы, и я мечтаю только о том, чтобы поскорее добраться домой, где батареи топят жарко, а меня ждет шалаш из стульев и одеял. К остановке то и дело подъезжают разные троллейбусы и автобусы, забирая с собой людей, но я не знаю, который из них привезет меня в нужное место. Все мои вопросы решаются, когда я вижу, как рядом замирает покатый автобус в черную полоску. Он похож на колорадского жука и выглядит очень знакомо. Автобус точно поедет в нужную сторону! Об этом говорит и аккуратная вывеска, закрепленная на лобовом стекле, которая гласит «ДОМОЙ». У меня нет сомнений, и внутренний голос нашептывает, что мама уже вернулась
