повесить мне на шею совершенно неопытного новичка.
– Вы бы лучше своими могилорылами занялись. И наняли себе нормальный персонал. А что, почему вам не последовать своему же собственному совету и не нанять неопытных волшебников? Они вам половину кладбища из мертвых поднимут и вечеринку по ошибке закатят!
Натан Соломонович опустил взгляд:
– Ты ведь не сдашь меня Совету волшебников? Они оформляют огромные штрафы за жестокое обращение с умершими. Но я же не всех воскрешаю, а только тех, кто при жизни себя очень плохо вел. И потом, нежить – она достаточно понимающая и работящая. Быстро копает. Да и недолог век воскрешенного…
– Не хочу знать, – я замотал головой. – Нет, конечно, я не буду писать на вас жалобу. Но и вашу юную Гермиону я к себе на службу не возьму.
В переговорах самое главное – до конца отстаивать свое мнение и идти лишь на незначительные компромиссы, которые кажутся уступками только на первый взгляд, а на самом деле играют в вашу же пользу. Однако на следующее же утро мне пришлось отправиться на вокзал встречать юное дарование, которое мне так красочно расхваливал Натан Соломонович.
«Это моя лучшая выпускница. Ей не хватает практики, но ведь теоретических знаний у нее предостаточно. Настоящий талант. Ты тоже таким был», – звучали у меня в голове слова моего наставника. Да, когда-то я подавал огромные надежды, но время идет, и нас заменяют более юркие, способные и энергичные личности. Я спросил у своего наставника: «А как выглядит ваша воспитанница? На вокзал прибывает много разных людей, как я смогу ее узнать?» – «О, поверь мне, Адель ты ни с кем не спутаешь!» С этого и надо было начинать!
Мне уже начинало казаться, что я вписался в какую-то слишком эксцентричную авантюру, которую просто не смогу потянуть. Я ожидал увидеть девушку в яркой одежде или с необычным цветом волос, возможно, чересчур красивую или очень неаккуратную, влетающую лицом в стеклянные двери. Я даже был готов встретить гламурную версию Адель, нагруженную кучей лишних сумок, но все мои предположения разбились о скалы реальности. Электричка замедляла свой ход, выезжая из-за поворота. На часах было чуть больше девяти вечера, и состав приходил по расписанию без опозданий.
Мне было одновременно беспокойно и неуютно: кажется, нелюбовь к переменам стала давать о себе знать последнее время еще более настойчиво. Я не мог пройти на перрон, поэтому просто ждал гостью перед турникетами, сразу у лестничного спуска. Первыми через пропускной пункт всегда просачивались жители города, которые каждый день ездили на работу в Москву, а потому точно знали, в который вагон нужно сесть, чтобы оказаться сразу у выхода. За работягами, готовыми трястись в электричке несколько часов ради лучшего заработка, следом шли студенты, возвращающиеся на выходные с учебы. Дальше толпа немного мешалась, и выделить людей становилось чуть сложнее. Кто-то наверняка приехал в гости, кто-то – навестить родственников, кто-то – на дачу… Последними обычно выходили туристы. Толпа редела,
