душевный порыв.
– Надеюсь, вы не сотрудник полиции?
– А вам есть что скрывать? – она удивленно вскинула брови.
Но, увидев, как он отрицательно мотает головой, подняв при этом руки, продолжила.
– Нет, – ее взгляд пробежался по проходящей мимо паре влюбленных. – На лице каждого из нас всегда можно найти много интересных загадок или историй. Люблю иногда всматриваться в проходящих людей, отмечать уникальные для каждого черты, замечая отраженный в них опыт. Но теперь, к сожалению, все меньше возможностей для таких наблюдений.
– Как приятно встретить человека с таким неподдельным интересом к людям. Но вы правы, сейчас многие все чаще убегают в иную реальность, сторонятся и даже боятся друг друга. Человек воспринимает другого как угрозу. Мы все больше закрываемся и отдаляемся друг от друга.
– Трудно упрекать в этом кого-то. Люди напуганы. Многие еще не оправились от потерь и переживаний. А когда долгое время живешь в страхе, потом бывает трудно сбросить его с себя. Это состояние становится привычным, будто врастает в тебя, а самое смешное, что кажется самым безопасным, – она вновь повернула голову, оглядывая проезжающие мимо автомобили.
– Вы говорите об этом с привкусом собственного опыта. Вас это тоже коснулось?
– А вы всегда настолько глубоко погружаетесь в беседу с незнакомцами?
– Скорее, с незнакомками… Шутка! Хотя, возможно, и не совсем. Наверное, осенняя переменчивость и новые реалии заставляют быть более откровенным, когда встречаешь по-настоящему интересного собеседника. А если честно, я плохо переношу одиночество, которым теперь будто пронизано все вокруг.
– Значит, вам чуждо одиночество? – она слегка постучала пальцами по столику.
– А вам разве нет? Мне показалось, вы, как никто другой, нуждаетесь в том, чтобы быть в эпицентре событий.
Это замечание показалось ей удивительным, ведь в последнее время ей все труднее было оставаться наедине с собой, и все чаще она спешила накинуть на себя суету пускай и нелюбимого больше города и переключить внимание на наблюдение и зарисовки. Окружающий шум слегка приглушал ее мысли и переживания, помогая выбираться из заточения. Но она ответила:
– Не знаю. Мне интересны люди, люблю наблюдать за ними, люблю красоту человеческих лиц и образов. Люблю общаться, но не выношу в этом чрезмерности. Устаю от необходимости близко контактировать с большим количеством людей, в толпе начинает болеть голова. После подобных встреч могу час провести в душе, будто смывая с себя общение. Трудно правильно объяснить. Я не социофоб, скорее – консерватор. Время наедине с собой тоже ценю. Мне необходима тишина, чтобы восстановиться, услышать собственный голос. Иногда этого времени мне нужно достаточно много. В общении мне важна глубина, а не гонка за количеством и регулярностью. А до настоящей глубины доплывает
