слезы. Потом начался сверхзвуковой ор.
Ребенок орал, я впал в ступор и не реагировал на раздражители. Мать ребенка, казалось, испугалась за меня не меньше, чем за свое чадо, и утешала обоих. Я не очень хорошо ладил с детьми и подумал, что должен побыстрее компенсировать ущерб. Новое мороженое было куплено, сверкающий медведь на палочке – тоже. Ор стих, я постепенно начал приходить в себя. Мать ребенка что-то тараторила, я извинялся, она благодарила. Наконец конфликт был исчерпан. Я отошел в безопасную зону и поспешил домой.
Липкие брюки – это ужасно. Во-первых, неопрятно. Во-вторых, привлекает мух. В-третьих, противно. Светлые брюки стали моим любимым видом одежды. С собой у меня были еще джинсы, но для местной погоды они оказались слишком плотными. Шорты я не ношу. Моя светлая кожа не могла себе позволить такой роскоши, как загар. Я обгораю быстро и весь целиком. Поэтому брюки не могли ждать традиционной субботней стирки и требовали немедленной реакции. Я вытащил из карманов содержимое, закатал рукава и принялся с мылом оттирать от штанин шоколадно-розовую смесь с вареньем.
Закончив со стиркой, я обратил внимание на флаер, что мне дал парнишка из суши-бара и который я машинально сунул в карман, когда столкнулся с ребенком.
Суши-бар «Киото» открывался в субботу и завлекал скидкой. Ничего особенного. Обычный флаер. Я уже почти смял его, чтобы выбросить, когда заметил адрес. К моему удивлению, суши-бар Киото находился в уже знакомом мне месте – на улице Рхов, дом 14.
Я задумался. Получается, тот ресторан, что находился в бывшем магазине Лусии и в котором было отвратительное обслуживание, разорился. Неудивительно.
Как странно движется время. Мне казалось, я сидел в этом ресторане всего пару дней назад, а прошло уже больше месяца. И всего за месяц он успел закрыться, место выкупили другие люди и уже почти закончили там ремонт. Как быстро начали идти дни. Как если бы кто-то завел остановившиеся часы и стрелки начали ускоренно вращаться, будто наверстывая упущенное время. «Может быть, этот кто-то – я», – снова подумалось мне, и я провалился в сон.
13
Поиск отца полностью поглотил меня. При этом я совершенно не представлял, как мне поговорить на эту тему с мамой. Как вести с ней разговор, который, вполне возможно, будет ей не особенно приятен. Ведь я даже не знал точно, что именно этот Эмиль Бланк – мой отец. Мы с мамой никогда не были близки. Трудно быть близким с человеком, который живет интересами новой семьи на другом конце света. Мы, конечно, регулярно перезванивались, поздравляли друг друга с праздниками, но общение нельзя было назвать душевным. Скорее, светским. В общем, перед разговором с ней я волновался так, будто мне предстоит выпытывать подробности личной жизни у совершенно незнакомого человека.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
