поднимает на меня холодный взгляд.
– Вы что-то не расслышали из моего объявления о завтрашней проверке? – издевательски изгибает он бровь. И разговаривает со мной так, будто и не было вчера поцелуя и его обещаний.
– Я вас внимательно слушала. Но у моей мамы юбилей. Она живет в области. Я после работы не успею к ней доехать.
Он резко отбрасывает ручку в сторону.
– Ева Сергеевна, вы считаете себя особенной?
От его тона меня знобит.
– Нет, конечно.
– Тогда не тратьте мое время. Завтра в девять утра вам следует быть на рабочем месте, – он опускает глаза в документы, показывая мне всем своим видом, что разговор окончен.
Хочется плакать. Так обидно! Но я прощаюсь с ним и молча выхожу из кабинета.
***
Практически всю ночь я не могла уснуть. Вечером пришлось позвонить маме и брату, огорчить их новостью о том, что меня не будет на дне рождения. Если даже стараться изо всех сил, в лучшем случае, я смогу приехать ближе к полуночи.
На работе все, как и я, обиженные на шефа и хмурые от безнадежно испорченного выходного. Даже Колесников ходит понурый и никого не трогает. У нас в кабинете, как всегда, свое государство. Ребята, в качестве протеста, разливают по кружкам виски с колой и включив любимую всеми Нирвану, наслаждаются общением. От первого предложения выпить я категорически отказываюсь. Но им так весело, а мне так грустно и одиноко. В общем, второй заход я все же решаю не пропускать. Уже через полчаса, мы дружно хохочем, вспоминая различные истории из практики.
– Ребят, а если проверка и правда приедет, а мы тут с вами пьяные немного?
Жорик отмахивается.
– Да никто не приедет. У меня друг работает в Управлении. Он сказал, что их всех сегодня по ресторанам возят, развлекают.
– А почему же нас шеф не отпускает по домам?
– Это только у него узнать можно, – хмыкает Илья.
– Ребят, я еще одну историю вспомнил, – едва ли не подскакивает с места Жорик.
– Ну давай, жги, – потешается с него Илья.
– Как-то приехали мы на арест, – начинает Жорик, но, вдруг открывается дверь кабинета, и мы застываем в изумлении, глядя на стоящего в проеме шефа.
Он проходится по нам сердитым взглядом.
– Ева Сергеевна, собирайтесь, мы выезжаем на исполнительские действия, – произносит строгим, не терпящим возражений тоном.
– Шеф, а когда мы будем свободны? – вклинивается в разговор Илья.
– Рабочий день до трех часов дня. Занимайтесь, – бросает на ходу и, развернувшись, исчезает в коридоре.
Мы снова в его машине. Снова полная тишина и повисшее между нами напряжение. Я демонстративно отворачиваюсь к окну и смотрю на проносящиеся мимо пейзажи.
– Что там со счетами Пятницкого?
– Арестовала, там по нулям. На счету в одном банке
