молчит. Только взгляд его тяжелый, колючий буравит во мне дыры.
– У меня срочно, – мои тихие слова звучат в этой тишине словно раскаты грома.
– Аркадий Владимирович, Андрей Алексеевич, выйдите пожалуйста, – не сводя с меня холодного взгляда, командует он.
Растерянно переглянувшись, мужчины поспешно покидают кабинет.
– Ну и? – лениво протягивает он, слегка склонив голову вбок.
Приблизившись к его столу, присаживаюсь на один из стульев. Рассказываю ему о приказе Колесникова. Объясняю, что поспешно ворвалась в кабинет только потому, что Кирилл Александрович в данный момент ждет от меня этот документ, вместе с должником. И как только подготовленное мною постановление о снятии ареста будет на руках у должника, он переоформит свое имущество или продаст его. А производство, на минуточку, на контроле у Москвы. В общем, соверши задуманное Колесников, Егору потом проблем не избежать. Рассказала я также Каю о угрозах Кирилла, умолчав о словах, сказанных про жену Егора.
– Егору звонила? – через несколько секунд тишины, спрашивает он. А взгляд у него такой… Ох, не сулит он ничего хорошего.
– Да, он вне зоны доступа.
И снова тишина, вытягивающая мои последние нервы.
– Я так понял, ты передумала переводиться ко мне? – вздергивает бровью и поднимает на меня глаза. В них жгучий холод.
Я молчу. Как назло, мысли разлетаются в разные стороны. Нервничаю, от того что не могу просчитать его настроение. Каждую минуту оно разное.
– И куда же делись твои нерушимые принципы праведницы?
Вот оно как. Тут еще один пещерный человек проснулся? Или обида за обманутую сестру? И что мне ему ответить? Интуиция подсказывает, что не стоит хищнику страх то показывать.
– Туда же, куда и ваша человечность, – вздергиваю бровью на его манер.
– Моя человечность на месте. Это ведь не я разбиваю браки, – парирует мне в ответ.
Здесь можно до бесконечности перебрасываться колкостями. Но времени нет.
– Николай Германович, я понимаю, что вы расстроены из-за сестры…
– Какой сестры? – перебивает он меня.
– Жена Егора ведь ваша сестра? – мой голос звучит робко, потому что я вдруг понимаю, что Колесников наврал мне.
– Гофман, – Кай смотрит на меня так, будто я в очередной раз стала в его глазах разочарованием века.
– Что вообще в твоей голове происходит? У меня нет ни братьев, ни сестер.
– Но…, – растерянно смотрю на него. Получается, Колесников решил, что после его вранья я не стану просить помощи у Кая. Но не учел одного. Стараясь защитить своего любимого, я не испугаюсь гнева Кая и все равно использую единственный имеющийся шанс.
– Вы мне поможете или нет?
Снова тишина. Он будто издевается. Хочет, чтобы я умолять начала? Или вовсе не станет помогать?
– Помогу, – наконец-таки слетает с его губ.
И когда я счастливо улыбаюсь, добавляет.
– Как помог бы
