был еще письменный стол, да вот этот самый, в кабинете. Может, детектив желает снять отпечатки пальцев или еще чего-нибудь?
Анджела неожиданно для самой себя покраснела, отказываясь. Наверное, потому, что представила себе Густава в процессе оставления тех самых отпечатков, в расстёгнутой рубашке, покрытого потом, ожесточенно вколачивающегося в распростертое под ним женское тело. Владелец галереи оказался далеко не пузатым лысоватым бизнесменом, а молодым подтянутым блондином ростом под два метра, с породистым немецким носом, чувственными полными губами и насмешливым, немного презрительным взглядом серых глаз. Потертая мешковатая форма, короткая стрижка практически под ноль и синяки под глазами от вечного недосыпа не добавляли Анджеле уверенности в себе.
А самое смущающее – смуглое, хорошо прокачанное женское тело в воображении девушки подозрительно походило на ее собственное.
Ощущение после допроса мистера Лифенохена было странным. Он был уверен в себе, собран и спокоен, как будто не его любовница лежала четырьмя этажами ниже в лужах собственных выделений. В то же время Густав не препятствовал следствию, выдал без колебаний ключи от квартиры, где проходили встречи, добавил собственную визитку, на обороте которой нацарапал личный телефон и просил звонить по любым вопросам. Смотрел при этом настолько многообещающе, что Анджела поневоле задумалась, не извращенец ли он.
Начальник звонил уже дважды, и всячески подталкивал Анджелу к мысли о том, что несчастная Катрина покончила с собой. Но место и способ самоубийства вызывал серьёзные сомнения. И если место еще как-то можно было объяснить местью несостоявшемуся жениху, то способ не поддавался объяснению никак. Ну не убиваются такие холёные дамочки дешевой уличной смесью героина с морфином. Тем более с любовником они не ссорились, что подтверждают многочисленные очевидцы в виде почти всех сотрудников торгового центра.
Такие вот секретные отношения. Как и всегда.
Обыск квартиры Катрины еще раз подтвердил – наркотиками она не баловалась. Мало того, судя по морозилке, забитой эдамаме и хлореллой, и ровными рядами протеиновых батончиков в ящиках, умершая была ярой сторонницей здорового образа жизни.
Версия с самоубийством рассыпалась с треском.
Вот радости будет начальнику. Он-то думал быстро отделаться от громкого расследования и все замять по-тихому. Не выйдет.
Глава 2
Самое омерзительное в работе следователя – необходимость сопровождать родственников на опознание тела. При этом и сам как-то вспоминаешь, что имеешь дело с человеческим существом, которое только недавно дышало, мечтало и жило, а сейчас лежит неподвижно на металлическом столе в ледяном морге, и никуда уже не денется – только на кладбище.
Сестра Катрины, Кимберли Симмонс – их родителям, похоже, сильно импонировала буква К – была накачана успокоительным так, что даже чуть пошатывалась. Это не помешало ей опознать тело,
