в молочнике ждали случай свежие сливки.
Господа были разного возраста: постарше был с седой аккуратной бородкой, говорил степенно, выговаривая слова немного на «о». Тот, что помоложе, имел тонкие усики над губой и был явным москвичом. Он тоже старался беседовать степенно, но всякий раз сбивался на московскую манеру разговора – энергичную и напористую. Голос у него был глубокий, очень красивый, как у артиста.
Стоял теплый июльский вечер. В усадьбе было тихо, птицы уже умолкли. Близились сумерки, но света еще не зажигали.
– Что же будет, Сергей Степанович потом? – неспешно рассуждал тот господин, что постарше, – Лет через десять, скажем? Где смена? Кто будет после нас?
– Да нормальная растет смена, Константин Васильевич, – весело ответил ему господин с красивым голосом. – Ребята рвутся в бизнес, но, по-моему, одна серьезная проблема тут действительно есть.
– Что за проблема?
– Не хочет никто работать простым менеджером. Они сейчас все хотят вести собственное дело. А этому-то, как раз, никто и не учит.
– Да этому разве можно научить? Нас вот с вами никто не учил. Вы, кажется, по образованию физик?
– А вы, если не ошибаюсь – врач?
– Верно.
Бесшумный как тень официант подкатил к беседующим господам небольшой столик на колесах, на котором стояли корзинка печенья, фрукты и несколько ярких бутылок, зажег свечи, стоящие в специальных бокалах и неслышно удалился.
– Так вот, Константин Васильевич, учат на этих бизнес факультетах не тому, – продолжил господин с красивым голосом.
– Как это, не тому, позвольте вас спросить?
– Да, так. Финансам разным учат, компьютерам, бухгалтерии всякой.
– Ну, так что, разве для бизнеса не это нужно?
– Мы же с вами этого не знали. Предпринимателю всегда помогут, всегда найдутся профессионалы – юристы или финансисты. А ему надо понимать, как устроен бизнес, видеть его перспективы. И, самое главное, надо иметь к этому способности! Если угодно, быть одержимым страстью, идеей!
– Какой страстью? Как разбогатеть? Как они сейчас выражаются – срубить бабла?
– Нет, не только разбогатеть! Вы же знаете, что купец или промышленник разворачиваются как истинно великие предприниматели уже тогда, когда они достаточно богаты. Ими движет другая идея. Даже не идея, а страсть! Чтобы все вокруг них крутилось, работало, приумножалось. Это как азарт, как вдохновение, как спорт. Как все это вместе взятое и помноженное на точный расчет.
А богатство для них сегодня – это даже не главная идея, это уже главная проблема, если хотите. Сколько богатых людей бездарно прокутили, просвистели свои капиталы. Вы таких людей знаете, наверное, не меньше, чем я.
– Увы, приходилось иметь дело, – вздохнул Константин Васильевич и скушал ложечку клубничного варенья.
– Так вот, к богатству людей тоже готовить надо! Свалилось на человека большое богатство: заработал, выиграл, наследство получил – да мало ли что! Что тогда начинается? Сущее безобразие начинается! Или начинает человек скопидомничать, снега у него зимой не выпросишь. Или такие начинает пиры закатывать: сажает девок полный самолет, цыган целый табор и летит со всей этой шайкой куда-нибудь на Бали, пугать там аборигенов. Ну, про Куршавель я уже не говорю, сами знаете. Это уже классика.
Кстати, о классике. Вот возьмите: Плюшкин и Ноздрев! Этим двум крайностям уже двести лет, а что, разве изменилось что-нибудь? Только масштаб! Сколько там Ноздрев мог пропить и проиграть на ярмарке? А ведь прокутил имение! Сейчас же деньги дают совсем другие возможности, а уж какие соблазны сегодня! Яхты, казино, самолеты, острова в океане. Весь мир у ног, если есть деньги.
– Ну, хорошо, Сергей Степанович, все это верно, вы-то что предлагаете?
– Я думаю, что нужна школа, Константин Васильевич. Школа, лицей, как угодно назовите. Брать туда ребят, у которых есть внутренняя страсть к предпринимательству, может быть уже какой-то опыт предпринимательства, готовить их на конкретных проектах, и, самое главное – не бояться им доверять.
– А как вы таких ребят искать собираетесь?
– Дело, конечно, непростое. Но согласитесь, страсть к бизнесу это как страсть к театру, к живописи. Если молодой человек поступает в академию живописи или консерваторию, он ведь проходит отбор, творческий конкурс. Проверяют ведь, есть ли у него голос? Есть ли у него талант? А для поступления в вуз, где учат бизнесу, такого конкурса нет. Кого же там выпустят? Только бухгалтера, только менеджера, но уж никак не бизнесмена.
– Вы что же, Сергей Степанович, собираетесь школу создать, из которой будут Морозовы да Рябушинские пачками вылетать? Фабрику предпринимателей, что ли? Хватит с нас уже Фабрики
