же похитил вашу жену?
– Я, разумеется, ничего не могу утверждать, но у меня на подозрении один человек.
– Кто же это у вас на подозрении?
– Человек, который уже давно преследует ее.
– Черт возьми!
– Но, осмелюсь сказать, сударь, мне представляется, что в этом деле замешана не так любовь, как политика.
– Не так любовь, как политика… – задумчиво повторил д’Артаньян. – Что же вы предполагаете?
– Не знаю, могу ли я сказать вам, что я предполагаю…
– Сударь, заметьте себе, что я вас ни о чем не спрашивал. Вы сами явились ко мне. Вы сами сказали, что собираетесь доверить мне тайну. Поступайте, как вам угодно. Вы еще можете удалиться, ничего не открыв мне.
– Нет, сударь, нет! Вы кажетесь мне честным молодым человеком, и я доверюсь вам. Я думаю, что причина тут – не собственные любовные дела моей жены, а любовные дела одной дамы, много выше ее стоящей.
– Так! Не любовные ли дела госпожи де Буа-Траси? – воскликнул д’Артаньян, желавший показать, будто он хорошо осведомлен о придворной жизни.
– Выше, сударь, много выше!
– Госпожи д’Эгильон?
– Еще выше.
– Госпожи де Шеврез?
– Выше, много выше.
– Но ведь не…
– Да, сударь, именно так, – чуть слышно в страхе прошептал посетитель.
– С кем?
– С кем же, как не с герцогом…
– С герцогом?..
– Да, сударь, – еще менее внятно пролепетал гость.
– Но откуда вам все это известно?
– Ах… Откуда известно?..
– Да, откуда? Полное доверие, или… вы сами понимаете…
– Я знаю об этом, сударь, от моей собственной жены.
– А она сама откуда знает?
– От господина де Ла Порта. Не говорил я вам разве, что она крестница господина де Ла Порта, доверенного лица королевы? Так вот, господин де Ла Порт поместил мою жену у ее величества, чтобы наша бедная королева имела подле себя хоть кого-нибудь, кому она могла бы довериться, эта бедняжка, которую покинул король, преследует кардинал и предают все.
– Так, так, положение становится яснее.
– Жена моя, сударь, четыре дня назад приходила ко мне – одним из условий ее службы было разрешение навещать меня два раза в неделю. Как я имел уже честь разъяснить вам, жена моя очень любит меня, и вот она пришла ко мне и под секретом рассказала, что королева сейчас в большой тревоге.
– В самом деле?
– Да. Господин кардинал, по словам моей жены, преследует и притесняет королеву больше чем когда-либо. Он не может ей простить историю с сарабандой. Вам ведь известна история с сарабандой?
– Еще бы! Мне ли не знать ее! – ответил д’Артаньян, не знавший ничего, но желавший показать, что ему все известно.
– Так что сейчас это уже не ненависть
